Пироп

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пироп
Формула Mg3Al2(SiO4)3
Примесь Fe, Mn, Cr
Физические свойства
Цвет Кровяно-красный, оранжево-красный, пурпурный, розовый, тёмно-красный
Цвет черты Белая
Блеск Стеклянный
Прозрачность Прозрачный, полупрозрачный
Твёрдость 7,5
Спайность Отсутствует
Излом неровный
Плотность 3,65 — 3,84 г/см³
Сингония Кубическая (Планаксиальная)
</div></div>

Пиро́п (от др.-греч. πυρωπός — подобный огню) — минерал, силикат из группы гранатов. Встречается в кимберлитах (вместе с алмазами) и других ультраосновных горных породах.

Прозрачные кристаллы пиропа являются драгоценными камнями и используются в ювелирном деле. Остальные кристаллы применяются в качестве абразивного материала.

Пироп был известен под рядом исторически сложившихся, но неверных названий: колорадский рубин, аризонский рубин, калифорнийский рубин, американский рубин, капский рубин. Как и многие другие минералы красного цвета, его также называли карбункулом. До XIV века на Руси пироп имел хождение под общим названием «лал», объединявшим все прозрачные красные самоцветы.[1]:125

Светло-красный, розовый пироп известен под названием родолит.





Нахождение в природе

Образование и нахождение в природе

Пироп — акцессорный минерал перидотитов и пироксенитов, в том числе и серпентинизированных (Кутна Гора, Мерунице — Чехия, Канзас — США); известен в базитах Камчатки, траппах Сибири, кислых вулканитах Приморья; вместе с авгитом, роговой обманкой в вулканической брекчии Какануи (Новая Зеландия).
Пироп метаморфического происхождения установлен в амфиболитах Кимперсая (Южный Урал), силлиманит-гиперстен-кордиерит-биотитовых породах Анабарского массива.
Известен в россыпях, из которых иногда добывается (Чешское Среднегорье). По наличию пиропа в россыпях ведутся поиски коренных кимберлитовых трубок. Как правило, пироп в кимберлитовых трубках встречается в ассоциациях с:

  1.  — оливином, энстатитом, Cr-диопсидом, ильменитом, алмазом (Пироп-кнорригитовые гранаты/Cr-пиропы). Обнаружение этой пиропсодержащей гранатовой ассоциации в кимберлитах рассматривается как положительный критерий алмазоносности.
  2.  — гроссуляром, пироксенами (Пироп-гроссуляровые гранаты). Установлены в гроспидитовых ксенолитах и кимберлитах трубки «Загадочная».
  3.  — диопсидом, иногда кианитомэклогитах); с диопсидом, оливином, ильменитомкимберлитах) (Пироп-альмандиновые гранаты/Пироп-альмандин-уваровит-кноррингитовые гранаты).

Месторождения

Известны месторождения пиропа в Чехии (Среднечешские горы), России (Якутия), Лесото, Танзании, США, Бразилии, Аргентине, Австралии, Норвегии, Украине (восточное Приазовье).

Внешний вид

Чаще всего пироп имеет сферическую форму, соответствующую кристаллам не образовавшим чёткие грани. Как и остальные гранаты, пироп кристализуется в тригональной сингонии, образуя твёрдые тела. Наиболее типичные для пиропа кристаллические формы - это ромбододекаэдр (двенадцать ромбовидных граней) и трапецоэдр (двенадцать трапециевидных граней).

Разная огранка

Обладающий высокой твёрдостью и прочностью пироп хорошо поддаётся огранке и шлифовке. В некоторых странах используют простые огранки, основанных на природных гранях кристалла, после чего камень перфорируют и используют в качестве подвески. Если камень слишком тёмный, то кристалл гранится в вогнутой форме с верхней и нижней стороны, чтобы уменьшить его толщину и увеличить его светопропускную способность. Нередко кристаллы идут на изготовление округлых кабошонов или гранятся в форме плоской или вогнутой пластины.

Источники

  1. Б.Ф.Куликов. «Словарь-справочник камней-самоцветов». — М.: Издательский Дом МСП, 2000. — 320 с. — ISBN 5-7578-0044-5.

Напишите отзыв о статье "Пироп"

Ссылки

  • [www.webmineral.com/data/Pyrope.shtml Пироп в базе webmineral.com]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Пироп

Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал: