Пирсинг

Пирсинг (англ. piercing — «прокол») — одна из форм модификаций тела, создание прокола, в котором носят украшения. Само понятие «пирсинг» может относиться как к процессу прокалывания, так и к отверстиям, сделанным посредством прокалывания.

Причины того, чтобы делать или не делать пирсинг, могут быть самыми разнообразными. Некоторые делают проколы из религиозных или духовных соображений, другие руководствуются потребностью в самовыражении, эстетической ценностью, желанием улучшить сексуальные переживания, подтвердить свою принадлежность к культуре или выразить протест против неё. Некоторые разновидности пирсинга остаются спорными, особенно в отношении молодёжи. Образовательные учреждения, работодатели и религиозные сообщества обычно ограничивают ношение пирсинга. Некоторые практикуют экстремальные виды пирсинга. Среди рекордсменов Гиннеса встречаются обладатели сотен и даже тысяч постоянных и временных проколов. В современной практике пирсинга делается отдельный упор на использование безопасных материалов для украшений, зачастую для прокалывания применяются одноразовые утилизируемые инструменты. По сути пирсинг — инвазивная процедура, в процессе которой возможно возникновение аллергических реакций, занесение инфекции, появление рубцов и шрамов, непредвиденные реакции организма. Используемые на сегодняшний день нормы предосторожности и санитарные меры, в сочетании с аккуратной обработкой после создания прокола, призваны свести риск возникновения перечисленных осложнений к минимуму. Время заживления пирсинга существенно зависит от места расположения прокола, так заживление генитального пирсинга может занять менее месяца, а полное заживление пупка в некоторых случаях занимает до двух лет.

История

В связи с небольшим количеством исторических источников, археологи относительно недавно всерьёз занялись изучением практик украшения тела. В ранних записях содержится мало информации о причинах и способах прокалывания. При изучении захоронений археологи обнаруживают достаточное количество украшений, однако из-за разрушений плоти трудно распознать, как именно украшение фиксировалось на теле. Помимо этого, современные упоминания о пирсинге пропитаны мифами, распространенными подвижником пирсинга Дугом Маллоем. В 1960-х — 70-х годах Маллой рекламировал пирсинг, подавая его как историческую традицию. Его статья Сводка о пирсинге тела и гениталий включала в себя ряд распространённых городских легенд, например, мифы о том что Принц Альберт изобрёл одноименный вид пирсинга, чтобы скрыть размеры своего большого пениса под одеждой, а римские центурионы прикрепляли свои плащи к кольцам в сосках (соски кованые на анатомической кирасе). Некоторые из представленных Маллоем мифов были перепечатаны как факты и впоследствии представлены как часть истории развития пирсинга.

Серьги

С древних времен пирсинг ушей был широко распространён по всему миру, в особенности в племенных культурах, о чём свидетельствуют многочисленные археологические находки. Неоднократно были обнаружены мумифицированные тела с ушными проколами. Так в леднике Симилаун в Австрии была найдена мумия Эци с проколотыми ушами, возраст мумии составляет 5.300 лет. У мумии были ушные проколы диаметром 7-11 мм (между 1 и 000 калибром по американской системе калибров проводов). Наиболее старое захоронение, свидетельствующее о пирсинге ушей датируется 2500 годом до н. э. Захоронение находится в Уре, Шумерском городе считающимся домом Библейского праотца Авраама. Серьги упоминаются в Библии в Книге Бытия 35:4, где Иаков сжигает серьги своих домочадцев вместе с идолами. В Книге Исход 32, Аарон изготавливает золотого тельца из расплавленных серёг. Во Второзаконии 15:12-17 проколы ушей делаются рабам, которые добровольно отказались от освобождения. В Ведах также есть упоминания о серёжках, которые ассоциируются с Индуистской богиней Лакшми. Серьги для ушных проколов были найдены в Укоке — регионе между Россией и Китаем. Находка датируется 300—400 годами до н. э.

На северо-западе тихоокеанского побережья, у племени тлинкитов проколы ушей считались признаком благородства и благополучия, поскольку проколы приобретались на дорогостоящих потлачах. Проколы ушей также были распространены в Египте, во времена XVIII династии (1550—1292 до н. э.), в качестве украшений чаще всего использовались золотые висячие кольца. Золотые серьги в форме аспидов, украшенные драгоценными камнями, считались признаком принадлежности к аристократии. Древние греки носили серьги-подвески, выполненные в форме священных птиц или полубогов, в то время как у римлян было распространено ношение серёг из драгоценных камней.

В Европе проколы ушей вышли из моды между IV и XVI веками в связи с появлением тенденции делать причёски и выбирать одежду, скрывающую уши. Позднее пирсинг ушей вернулся в моду в Италии, Испании, Англии и Франции, а также распространился в Северную Америку до 1930 годов, когда были изобретены ушные клипсы, которые вновь несколько снизили популярность ушных проколов. Согласно Анатомии Унижений Филиппа Стаббса, в XVI веке серьги чаще носили мужчины, чем женщины. В 1577 Рафаэль Холиншед пишет о популярности практики среди «страстных придворных мужей» и «ценителей мужества». Зародившаяся в Испании практика прокалывания ушей среди европейских мужчин распространилась на двор короля Франции Генриха III, и затем в Англию Елизаветинской эры, где серьгу в ухе носили такие именитые особы как Роберт Карр граф Сомерсет, Уильям Шекспир, Уолтер Рэли и король Англии Карл I. Простые люди также носили серьги. Со времён Средневековья в Европе бытовало суеверие о том, что прокол одного уха улучшает зрение, что привело к распространению практики среди моряков и путешественников. Моряки традиционно прокалывали ухо, веря, что, если их погибшее тело вынесёт на берег, серьгу используют, чтобы оплатить им похороны по христианской традиции.

Пирсинг носа

У проколов носа также есть глубоко идущие исторические корни. Запись в Ведах, датированная 1500 г. до н. э., относит проколы носа к богине Лакшми, однако считается, что современная практика пирсинга в Индии распространилась через кочевые племена среднего Востока по пути империи Великих Моголов в XVI веке. В аюрведической медицине ноздри ассоциируются с репродуктивными органами женщины, в связи с чем среди половозрелых индусок в Индии до сих пор распространенно ношение украшений в носу, обычно в левой ноздре. Иногда такие проколы делаются в ночь перед тем, как женщина выходит замуж.

Проколы носа были популярны у бедуинов на Среднем Востоке, а также у берберов, африканского народа беджа и австралийских аборигенов. У многих коренных племен Америки и Аляски было распространено прокалывание перегородки носа (септума). У ацтеков, майя и племён Новой Гвинеи было принято использовать в качестве украшений для проколов носа кости и перья, которые символизировали здоровье и (для мужчин) мужественность. Практика прокалывания носа дала название племени не-персе, однако на деле прокалывание носа в этом племени было не слишком распространено. Ацтеки, Майя и Инки прокалывали перегородку носа и носили в проколах золотые кольца, эта практика сохранилась и по сей день у панамского народа куна. Проколы носа также остаются популярными в Пакистане, республике Бангладеш и практикуются в ряде арабских и ближневосточных стран.

Пирсинг губ и языка

Проколы и тоннели в губах пришли из Африканских и Американских племенных культур. Украшения в губах носили тлинкиты, а также люди Папуа — Новой Гвинеи и Амазонии. Ацтеки и майя также носили украшения в губах, а догоны с Мали и эфиопские нубийцы использовали для этой цели кольца. Практика растягивания тоннелей в губах при помощи тарелочек и пробок была обнаружена в доколумбовых цивилизациях Центральной Америки и Южной Африки, а также среди некоторых племен Тихоокеанского Северо-запада. В некоторых регионах Малави у женщин принято украшать губы специальными пластинами, которые называются «пелеле». Для установки этих украшений, в детстве женщинам делают прокол в губе, который, после постоянного растягивания, может достигать около 10 сантиметров в диаметре, что в некоторых случаях приводит к изменениям формы челюсти. Подобная практика существует, в некоторых племенах, и по сей день. Женщины эфиопского племени мурси носят губные пластины, которые достигают 15 сантиметров в диаметре.

В некоторых доколумбовых и североамериканских культурах украшения в губе указывают на статус носителя. Издревле они символизировали высокий статус у женщин народа хайда, однако, практика исчезла под влиянием западной культуры.

Ольмеки, ацтеки и майя практиковали пирсинг языка в ритуальных целях. Наскальная живопись майя изображает ритуалы, в ходе которых наиболее высокопоставленные члены племени прокалывали языки колючками. При этом кровь собиралась в кору дерева, которая, впоследствии, сжигалась в честь богов майя. Народ хайда, племена кавакиутл и тлинкиты также практиковали прокалывание языка, помимо этого, практика была распространена на востоке среди суфиев и факиров.

Пирсинг пупка, сосков и гениталий

История проколов сосков, пупка и гениталий была сильно искажена из-за распространения статьи Дуга Маллоя Сводка о пирсинге тела и гениталий, содержавшей большое количество заблуждений и мифов о пирсинге. Так, например, коллега Маллоя Джим Вард утверждал, что история пирсинга пупка уходит корнями в Древней Египет, где проколы пупка были распространены среди аристократии, что отображено в скульптурах. Это утверждение впоследствии неоднократно повторялось. Другие источники утверждают, что свидетельства о прокалывании пупков в историческом прошлом отсутствуют. Пирсинг пупка среди звёзд имеется у: Бритни Спирс, Линдсей Лохан, Виктории Бекхэм, Джастина Бибера, имелся также и у уже покойной Анны Николь Смит и у многих других.

Однако сохранились свидетельства о распространении практики прокалывания сосков и гениталий в различных культурах до 20-го века. Камасутра времен империи Гупта описывает практику введения в крайнюю плоть пениса спиц и других объектов для усилений сексуальных переживаний. Представители народа Даяки с Борнео прокалывали головку пениса осколками костей с противоположной целью — для снижения сексуальной активности. Проколы сосков служили символом мужества среди римских солдат. Практика прокалывания сосков также была распространена среди американских и британских моряков в качестве обряда во время плавания при пересечении важных параллелей и меридианов. Западные женщины XIV века прокалывали и красили соски, которые, благодаря модным в то время платьям с особенно низким вырезом зачастую оставались открытыми для стороннего взгляда. Существуют свидетельства того, что мода на ношение колечек в сосках, которые также назывались «грудными кольцами», снова получила распространение среди западных женщин в 1980-х годах. Женщины носили колечки в одном или обоих сосках. Если подобная практика и была в моде, то в течение непродолжительного времени.

Рост популярности пирсинга на Западе

В начале XX века пирсинг утратил популярность на Западе. После Второй мировой войны пирсинг снова начал завоевывать популярность, в первую очередь среди представителей гей-субкультуры. В этот период даже проколы ушей считались социально неприемлемыми для женщин, однако, этот относительно приемлемый вид пирсинга снова начал набирать популярность с 1960-х годов. В 1970-х распространение пирсинга усилилось в связи с возникновением панк-движения, члены которого отдавали предпочтение нетрадиционным украшениям, таким как английские булавки, а Факир Мусафар начал популяризовать пирсинг как форму современного примитивизма. Современный примитивизм предполагал заимствование различных типов модификаций из других культур, например, практику растягивания тоннелей.

Пирсинг был активно популяризован в Соединенных Штатах, группой калифорнийцев в числе которых были Маллой и Джим Вард, «отец основатель современного пирсинга». В 1975 году Вард открыл надомный салон пирсинга в Уэст-Голливуде, что привело к открытию в 1978 году «первой профессиональной студии специализирующейся на пирсинге» компанией Гаутлет Итерпрайс. После этого Вард оформил и выпустил брошюру написанную Маллоем. Брошюра содержала большое количество дезинформации, но при этом стимулировала дополнительный интерес к более экзотическим видам пирсинга. Вместе с ростом массового интереса к пирсингу Вард Маллой и Мусафар объединились для создания первого издания посвященного теме — PFIQ (Ежеквартальный Международный Журнал Фанатов Пирсинга).

Существенное продвижение пирсинга тела в Англии произошло в 1987 году когда в ходе масштабной операции была арестована группа гомосексуалистов, в которую входил известный мастер по пирсингу Алан Оверсби. Они были обвинены в добровольном садомазохистском поведении, которое продолжалось более 10 лет и включало в себя прокалывание тела. Суд постановил, что декоративный пирсинг нельзя считать нелегальным, однако интимные проколы были поставлены вне закона. Впоследствии, в 1992 году была сформирована группа протеста против вынесенного решения. Группа протестующих подала апелляцию в Королевский судный двор, затем в палату лордов и затем в Европейский суд по правам человека, в попытках опротестовать обвинения как беспочвенные, попытка прошла безуспешно. Несмотря на то что их последующие попытки опротестовать обвинение также окончились провалом, в 1993 газета The Times интерпретировала решение суда как «нонсенс нетерпимости».

В 1993 прокалывание пупка было продемонстрировано на церемонии MTV Video Music Awards в категории «видео года» в клипе группы Aerosmith на песню «Cryin'» что привело к высокой активности молодых девушек-фанаток желавших подражать показанному образу. Согласно Библии пирсинга вышедшей в 2009 г. это видео стало «той путеводной звездой, которая вдохновила формирование полноценной индустрии услуг по пирсингу». Культура прокалывания тела получила дополнительный медийный толчок когда в 2004, во время полуфинала Супер Боул XXXVIII, певица Джанет Джексон оголила левую грудь продемонстрировав прокол соска. Некоторые профессиональные мастера по пирсингу сообщали о резком росте востребованности бизнеса в связи с широким освещением события в прессе.

В 2005 анкетирование 10 503 жителей Англии в возрасте от 16 лет показало, что примерно 10 % (1.049) опрошенных имели проколы отличные от проколов мочки уха. Среди носителей пирсинга был большой процент женщин в возрасте 16-24 лет (46.2 % обладателей пирсинга по данным опросам). Среди наиболее прокалываемых частей тела первое место занимает пупок — 33 % опрошенных, следующие по популярности — пирсинг носа и ушей с 19 % и 13 % соответственно. Проколы языка и соска зарегистрированы у 9 % опрошенных. Прокол брови, губы и гениталий был у 8 %, 4 % и 2 % соответственно. Согласно опросу, среди женщин наибольшей популярностью пользовались проколы брови и соска. Среди мужской аудитории разброс популярности мест прокалывания оказался шире, зарегистрированы проколы соска, брови, уха, языка, носа, губ и гениталий.

Влияние на здоровье

Пирсинг является инвазивной процедурой, которой сопутствует определённый риск. Английское исследование, проведённое в 2005 году на группе из 10503 человек старше 16 лет, выявило осложнения пирсинга в 31% случаев. 15% потребовалась профессиональная медицинская помощь. В 0,9% случаев осложнения были настолько серьезными, что потребовалась госпитализация.

Возможные осложнения включают:

• Аллергические реакции на металл украшений, особенно никель. Риск можно минимизировать, если использовать украшения высокого качества из титана или ниобия.

• Бактериальные и вирусные инфекции, особенно вызванные золотистым стафилококком, стрептококками группы А и псевдомонадами. Некоторые исследования сообщают о более высоком риске развития кандидоза ротовой полости после пирсинга языка у молодых людей.

• Чрезмерное рубцевание, включая гипертрофические и келоидные рубцы. Рубцовая ткань или отверстие остаются даже после удаления украшений.

• Физическая травма места пирсинга, включая разрывы, трение, сдавление, что может вызывать отёк и ухудшать заживление. Риск можно уменьшить, если тщательно подобрать размер украшений и не трогать их без необходимости в процессе заживления.

• Травма зубов и ротовой полости, включая рецессию десны, повышенное истирание зубов их сколы и обламывание. Рецессия дёсен встречается у 19-68% людей с оральным пирсингом. Оральный пирсинг является основной причиной трещин и сколов зубов вследствие травм, возникающих при контакте с зубами.

Ссылки

• [www.safepiercing.org/ APP — Сайт Ассоциации Профессиональных Пирсеров]
• [www.achadirect.com Каталог пирсинга]

Отрывок, характеризующий Пирсинг

– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?