Пир (княжество)
| Пир | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Столица | Пир | |||
| Язык(и) | армянский | |||
| Религия | Христианство (ААЦ) | |||
| Население | армяне | |||
| Правитель | ||||
| - 1086—1098/1100 | Абелхариб | |||
| История | ||||
| - 1071 - 1086 | В составе царства Варажнуни | |||
| - с 1086 | независимость | |||
| - с 1098/1100 | в составе Эдесского графства | |||
| Преемственность | ||||
| ← Царство Филарета Варажнуни Графство Эдесское → | ||||
Княжество Пир — армянское княжество на реке Евфрат.
История
В связи с непрерывными набегами сельджуков и последовавшей за ними аннексией Византией армянских государств, увеличивается миграция армян из Закавказья в пограничные области империи, а именно в Киликию и Приефратье[1].
После поражения при Манцикерте, в обстановке широчайшей сельджукской экспансии, Византия постепенно утрачивает свои позиции, в результате чего образуется ряд независимых армянских княжеств. Одним из которых было Царство Филарета Варажнуни протянувшееся от Месопотамии вдоль Евфрата до границ Армении, охватывающее Киликию, Тавр и часть Сирии с Антиохией[2]. Просуществовало царство сравнительно недолго с 1071 по 1086 год. Однако в условиях сельджукского нашествия в Закавказье оно стало центром для армянских эмигрантов, рассеянных по всему Ближнему Востоку. Царство имело огромное значение для консолидации армян в позднейших государственных образованиях, возникших на развалинах государства Варажнуни[3]. После 1086 года, когда Варажнуни под ударами сельджуков утратил последние города, где ещё находились его гарнизоны, на территории Киликии и Приевфратья образовался ряд независимых армянских княжеств. К 1097 году в регионе существует множество армянских княжеств, среди которых было и княжество Пир[4]. Во главе армянского княжества стоял Абелхариб Пахлавуни[5], являвшийся сыном Вакаска — дуки Антиохии[3]. С появлением в регионе крестоносцев, и образованием Эдесского графства, находившееся рядом княжество Пир сравнительно рано признало зависимость от графства[4].
Напишите отзыв о статье "Пир (княжество)"
Примечания
- ↑ Клод Мутафян // Последнее королевство Армении // Изд-во «Бородино» стр 18-19 (161) — 2009 г. — ISBN 978-5-9901129-5-7, ISBN 5-9901129-5-5, ISBN 59901129-5 (ошибоч.)
- ↑ Алексей Сукиасян // [www.armenianhouse.org/suqiasyan/cilicia/intro.html ИСТОРИЯ КИЛИКИЙСКОГО АРМЯНСКОГО ГОСУДАРСТВА И ПРАВА (XI—XIV ВВ)]
- ↑ 1 2 В. П. Степаненко // Государство Филарета Варажнунии // Античная древность и средние века. — Свердловск, 1975. — Вып. 12. — С. 86-103 [elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2278/1/adsv-12-08.pdf][www.peeep.us/bb3c6756 архив]
- ↑ 1 2 В. П. Степаненко // [elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2342/1/adsv-17-03-.pdf Из истории международных отношений на ближнем востоке XII в. Княжество Васила Гоха и Византия] // Античная древность и средние века. — Свердловск, 1980. — Вып. 17. — С. 34-44 [www.peeep.us/5e2256b1 архив]
- ↑ В. П. Степаненко // Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке, 1071—1176 // Изд-во Уральского университета, 1988 стр 26-29 (218)[elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/3423/1/1093329.pdf]
Отрывок, характеризующий Пир (княжество)
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
