Писаржевский, Олег Николаевич

Олег Писаржевский
Имя при рождении:	Олег Николаевич Писаржевский
Место рождения:	Пултуск, Ломжинская губерния, Царство Польское, Российская империя
Род деятельности:	публицист, сценарист
Годы творчества:	1927—1964
Направление:	научно-художественная и научно-популярная литература
Жанр:	очерк, биография
Язык произведений:	русский
Премии:

Олег Николаевич Писарже́вский (1908 — 1964) — русский советский писатель, публицист, киносценарист. Лауреат Сталинской премии второй степени (1951).

Биография

О. Н. Писаржевский родился 20 ноября (3 декабря) 1908 года в Пултуске (ныне Мазовецкое воеводство, Польша). Журналистикой начал заниматься с 1927 года, сотрудничая с техническими журналами, работал в журнале «Социалистическая реконструкция и наука».

С 1936 по 1946 год — референт П. Л. Капицы в ИФПАН имени П. Л. Капицы, помогал Капице в организации его выступлений, в подготовке посещений института, визитов академика Капицы в другие институты.

Затем работал в издательстве «Большая Советская Энциклопедия».

Являлся членом редколлегий журналов «Наш современник» и «Наука и жизнь».

О. Н. Писаржевский — один из зачинателей советской научно-художественной литературы. В своих произведениях сочетал поэтическую образность с логическим мышлением учëного, что позволило ему раскрывать смысл научных открытий и нравственную красоту подвига учëных.

О. Н. Писаржевский неоднократно выступал с докладами на темы необходимости создания научно-художественной и научно-популярной литературы для детей, с большими и обстоятельными обзорами книг, изданных для детей и юношества. Он был активным деятелем редакционных советов издательств детской литературы, участвовал в создании детских энциклопедий, сам писал для детей.

О. Н. Писаржевский умер 19 ноября 1964 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 8).

Творчество

Автор ряда научно-художественных книг и биографий ученых, статей и книг об истории русской науки и, в особенности, новой истории: о развитии науки в советское или предсоветское время.

Избранная библиография

• «Адмирал корабельной науки» М., Молодая гвардия, 1945 — посвящена академику Алексею Николаевичу Крылову
• «Адмирал корабельной науки» Л., Лениздат, 1945
• «Дмитрий Иванович Менделеев» М., Молодая гвардия, 1949, (ЖЗЛ)
• «Дмитрий Иванович Менделеев» М., 1951 (ЖЗЛ)
• «Дмитрий Иванович Менделеев» М., Гостехиздат, 1953
• "Ферсман" М., Молодая гвардия, 1955, (ЖЗЛ)
• "Ферсман" М., Молодая гвардия, 1959, (ЖЗЛ)
• «Навстречу великой мечте» М., Детгиз, 1959,
• «Дмитрий Иванович Менделеев» М., изд. АН СССР, 1959
• "Страницы жизни большевика-ученого" М., 1960
• «Наука древняя и молодая» М., 1962 — про научные школы академиков Зелинского и Семëнова, академиков Лебедева, Ребиндера, Кнунянца, Несмеянова, Каргина и Энгельгардта,
• "Наука и покорение природы". М., 1962
• «Прянишников» М., Молодая гвардия, 1963, (ЖЗЛ)
• «Контуры грядущего» (1965, совм. с И. Лада) и др.
• "В огне исканий" М., 1965

Публицистика

Автор многочисленных публицистических выступлений в поддержку прогрессивных ученых, против косности, администрирования, монополизма в науке. В сложное время «лысенковщины» и борьбы с генетикой он включился в дискуссию по биологии. Но больше всего его привлекали, в соответствии с его работой в Институте физических проблем, вопросы физики и, вообще, — физико-химических наук.

Одна из лучших работ Писаржевского, написанный им в 1953 году очерк «Дружба наук», с резкой критикой положения в биологической науке в СССР. Той же теме посвящена последняя статья публициста «Пусть ученые спорят», опубликованная в «Литературной газете» 17.11.1964.

Выступал в печати по вопросам научно-популярного кино.

Кинодраматургия

В кино начал работать с 1954 года.

Автор сценариев научно-популярных и документальных фильмов:

• 1954 — «Кристаллы» (совместно с Д. Яшиным),
• 1957 — «За жизнь обречённых» (совместно с Д. Яшиным),
• 1960 — «Цветы мира камней» (совместно с Д. Яшиным),
• 1963 — «Время творить» (совместно с С. Зениным, А. Новогрудским и Е. Осликовской),
• 1963 — «Основа основ» (совместно с А. Томичем и Р. Клафом),
• 1964 — «Дело всего народа» (совместно с А. Томичем и Н. Чуриковым) и др.

Награды и премии

• Сталинская премия второй степени (1951) — за книгу «Дмитрий Иванович Менделеев» (1951)

Интересные факты

О. Писаржевский был страстным коллекционером. Собирал граммофонные пластинки. Однажды А. Вертинский обратился с просьбой разыскать его ранние песни. Когда этот легендарный певец жил в Австралии, воры украли его коллекцию грампластинок. Многие песни полувековой давности нашлись у О. Н. Писаржевского.

О. Писаржевский также коллекционировал разные духи́, увлекался цветами (гладиолусами), брал уроки у известного московского шеф-повара, собирал карикатуры. Он подбирал, держал в доме животных — кошек, собак, кроликов, морских свинок. Изучал их повадки и умственные способности.

Ссылки

• А. А. Аграновский [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke5/ke5-7591.htm Писаржевский, Олег Николаевич] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.
• [persons-info.com/index.php?v_ddb=3&v_mmb=12&res_mode=740&sort=yb&sord=d&pid=54794 Писаржевский Олег Николаевич]
• [publ.lib.ru/ARCHIVES/P/PISARJEVSKIY_Oleg_Nikolaevich/_Pisarjevskiy_O.N..html Произведения О. Н. Писаржевского на сайте Публичной библиотеки]

Отрывок, характеризующий Писаржевский, Олег Николаевич

– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.