Пистоксен (вазописец)

Пистоксен — служебное имя неизвестного древнегреческого вазописца из Аттики. Его творчество относят к раннему классическому периоду в искусстве Древней Греции — к 480—460 гг. до н. э.

Своё имя вазописец получил по имени гончара Пистоксена, подписавшего свой скифос, который в настоящее время хранится в Музее Шверина. На нём изображён Ификл на уроке музыки у Лина и Геракл со своим фракийским слугой, украшенным татуировкой Геропом. Пистоксен обучался у вазописца Антифона в мастерской Ефрония.Она специализировался на краснофигурной росписи киликов, однако его самые лучшие произведения выполнены в техники вазописи по белому фону.

Наиболее известные сюжеты у Пистоксена — лошади и воины. Он заявил о себе как один из первых вазописцев новой четырёхцветной техники, для которой было характерно применение лака, кроющих красок и позолоты. Этот стиль вазописи часто напоминал живопись. В своих более поздних работах уверенный в своих умениях Пистоксен даже отказался от вспомогательных рельефных линий. Искусствоведы отмечают близость манеры Пистоксена к Вазописцу Пентесилеи.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Вазописец Пистоксен

Отрывок, характеризующий Пистоксен (вазописец)

Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.