Пистолет-пулемёт Оуэна

Оуэн
Тип:	Пистолет-пулемёт
Страна:	Австралия Австралия
История службы
На вооружении:	армия Австралии
Войны и конфликты:	Вторая мировая война, Война в Малайе, Корейская война 1950—1953, Война во Вьетнаме
История производства
Разработан:	1939 год
Всего выпущено:	приблизительно 45-50 тыс. штук
Характеристики
Масса, кг:	4,22
Длина, мм:	813
Длина ствола, мм:	247
Патрон:	9×19 мм Парабеллум
Принципы работы:	свободный затвор
Скорострельность, выстрелов/мин:	700
Начальная скорость пули, м/с:	420
Прицельная дальность, м:	100—200
Вид боепитания:	коробчатый магазин на 32 патрона
Прицел:	диоптрический целик и мушка
Изображения на Викискладе?:	Оуэн

Пистолет-пулемёт ОуэнаПистолет-пулемёт Оуэна

Автоматический карабин Оуэна, Оуэн (англ. Owen Machine Carbine) — австралийский пистолет-пулемёт, спроектированный Эвелином Оуэном (англ. Evelyn "Evo" Owen) в 1939 году.

Основной пистолет-пулемёт на вооружении австралийской армии во время Второй мировой войны.

История создания

Свой первый ПП Эвелин Оуэн сконструировал и собрал в собственной мастерской в 1939 году, в возрасте 24 лет.

Это было оружие со свободным затвором под патрон кольцевого воспламенения .22 LR, использовавшее револьверный принцип питания: патроны размещались в каморах 44-зарядного барабана, энергию для поворота которого давала отдельная спиральная пружина с предварительным заводом. При каждом цикле работы автоматики затвор вызывал срабатывание храпового механизма, и барабан поворачивался на одну камору, подставляя очередной патрон под удар бойка. Заряжать оружие предлагалось тоже «по-револьверному» — по одному патрону. Вместо обычного спускового крючка Оуэн применил гашетку, которую нужно было нажимать большим пальцем. Прототип был продемонстрирован армии, причем Оуэн указывал, что оружие можно приспособить и под более мощные патроны. Но автор получил отказ ввиду явной непригодности конструкции для использования в военных целях.

Тем не менее, конструктор-самоучка продолжил совершенствовать своё оружие. В 1940 году им был создан прототип под более мощный патрон .32 ACP (7,65x17 мм Browning), всё ещё достаточно сырой, но уже больше похожий на боевое оружие.

Впоследствии на фирме Lysaghts Newcastle Works в Новом Южном Уэльсе им были созданы прототипы под патроны .45 ACP, 9×19 мм «Люгер», и даже револьверный .38 Special.

После начала боевых действий австралийская армия стала ощущать потребность в пистолете-пулемёте местного производства. Испытания, в которых участвовали 9-мм прототип производства Lysaghts Newcastle Works, английский STEN и американский Thompson, показали высокие боевые качества «Оуэна». В результате он был принят на вооружение в 1942 году как «автоматический карабин Оуэна» (Owen Machine Carbine).

До 1945 года было выпущено около 45 тысяч пистолетов-пулемётов этой системы в различных модификациях (Mark 1-42, Mark 1-43, Mark 2).

ПП Оуэна встречает самые различные оценки — от признания вполне совершенным образцом своего времени до уничижительных отзывов как о самом несуразном внешне и безграмотно спроектированном оружии.

По мнению воевавших с ним солдат, у которых Owen быстро завоевал популярность, он отличался простотой конструкции, живучестью и высокой надёжностью, но при этом был несколько тяжеловат.

Заказы на него поступали также от вооружённых сил США и Новой Зеландии. Использовался «Оуэн» и в корейской и вьетнамской войнах.

Он находился на вооружении австралийской армии до начала 1960-х годов, когда его сменила усовершенствованная модель F1, сохранившая некоторые из характерных особенностей своего предшественника.

Конструкция и характеристики

С точки зрения конструкции, «Оуэн» представлял собой своего рода гибрид между английской и американской школами.

Общий дизайн и компоновка «Оуэна» с передней пистолетной рукояткой и расположенным посередине ствольной коробки спусковым механизмом напоминали американский «Томпсон»; размещённый же сверху магазин роднил его с чехословацко-британским пулемётом BREN. При этом упрощённая конструкция, общая грубость исполнения и широкое использование трубчатых заготовок напоминали также британский STEN.

Автоматика — свободный затвор. Стрельба велась с открытого затвора («с заднего шептала»). Ствол — быстросъемный. После снятия ствола за ним вынимается и затвор. Рукоятка взведения была выполнена отдельно от затвора, в задней части ствольной коробки справа, что не позволяло грязи и пыли попасть внутрь через вырез для неё.

Ствольная коробка цилиндрической формы, ствол быстросъемный, фиксируется в ствольной коробке при помощи защелки, расположенной в её передней верхней части. Такая конструкция диктуется устройством механизма взведения затвора - рукоятка взведения отделена от затвора и расположена в отдельном отсеке в задней части ствольной коробки. Такая конструкция позволяет избежать попадания пыли и грязи в ствольную коробку через прорезь для рукоятки взведения. Для разборки ствол пистолета-пулемета извлекается из ствольной коробки, затем из неё вынимаются вперед затвор и возвратная пружина.

Коробчатый магазин был установлен вертикально сверху — это оценивалась весьма положительно с точки зрения понижения прицельной линии, что полезно при ведении огня из окопа. Из-за этого прицельные приспособления были смещены влево.

На стволе имелся дульный компенсатор для уменьшения подбрасывания оружия при стрельбе очередями.

Модификации

• Owen Mk1/42 (на фотографии сверху) — первая модификация, ствол с оребрением, приклад металлический.
• Owen Mk1/43 — вторая модификация, ствол гладкий, деревянный приклад.
• Owen Mk2/43 прототип, нововведения на котором были направлены на снижение массы оружия, в серию не пошел.

См. также

• Список пистолетов-пулемётов

Ссылки

• [world.guns.ru/smg/austr/owen-r.html Пистолет-пулемет Owen (Австралия)]
• [www.forgottenweapons.com/submachine-guns/owen-smg/ Owen SMG]

Отрывок, характеризующий Пистолет-пулемёт Оуэна

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]