Пит-стоп
Поделись знанием:
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
Пит-сто́п (англ. pit stop, досл. «остановка над ямой») — техническая остановка машины во время гонки для выполнения заправки топливом, смены шин, смены водителей, быстрого ремонта и проверки технического состояния машины. Для успешного выполнения пит-стопов необходима согласованная работа всех членов команды, отточенная на многочисленных тренировках. В некоторых автоспортивных сериях выполнение обязательного пит-стопа является неотъемлемой частью гонки, а стратегия и время, затрачиваемое на пит-стоп, зачастую оказываются решающими для победы в соревновании.
Происхождение английского слова pits (от которого, собственно, и произошло «пит-стоп») произошло от английского «repair pit», то есть «ремонтная яма» (ранние автомобили приходилось обслуживать снизу, то есть из ямы или с эстакады).
Содержание
Пит-стоп в «Формуле-1»
Порядок выполнения
- Сообщение о пит-стопе.
- Команда информирует гонщика по радиосвязи, что она готова принять машину.
- Либо сам гонщик сообщает команде, что требуется остановка.
- Подготовка к пит-стопу.
- Бригада механиков выходит на пит-лейн с необходимым оборудованием.
- Гонщик на текущем круге вместо того, чтобы продолжить гонку, сворачивает на заезд на пит-лейн.
- Ограничение по скорости.
- Заезд на пит-лейн заканчивается белой линией, которая указывает на начало действия ограничения скорости (обычно 100 км/ч). Гонщик должен подвести машину к этой отметке с такой скоростью, чтобы не превысить это ограничение.
- В помощь гонщику машина оборудована ограничителем оборотов, который не позволяет болиду превысить определённое число оборотов двигателя (а следовательно, и определённую скорость на первой передаче). Обычно ограничитель настроен с небольшим запасом (например, на 98 км/ч).
- Ограничение по скорости действует до отметки на выезде с пит-лейн.
- Перемещение по пит-лейн.
- Гонщик с максимально разрешённой скоростью должен передвигаться по пит-лейн до боксов своей команды.
- Для того, чтобы помочь гонщику, старший механик обслуживающей его бригады выходит с табличкой («леденцом»), указывая место поворота к боксам команды.
- Остановка в боксах.
- Все операции над машиной запрещены до момента её полной остановки в боксах.
- Задача пилота — остановиться перед своими механиками максимально точно в отведённом пространстве. Если он будет подъезжать с недостаточной скоростью, то придётся прикладывать дополнительные усилия. Если он подъедет со слишком большой скоростью, то попросту проскочит точку остановки.
- При остановке следует ориентироваться либо на то место, где один из механиков держит подъёмник для передней части машины, либо на механиков спереди, которые держат руку так, что при правильной остановке середина передней шины будет точно под их рукой.
- Работа над машиной.
- Два механика, спереди и сзади, приподнимают машину. Если смена резины не требуется, то эта операция не выполняется. Если переднее или заднее антикрыло повреждено, соответствующий механик сначала меняет разбитую деталь.
- Старший механик опускает табличку перед глазами гонщика стороной с надписью о том, что нужно держать педаль тормоза. Надпись не стандартизована и может выглядеть по-разному: «Brakes», «Stop» и тому подобное.
- Рядом с каждым колесом находится по три механика: один — для того, чтобы забрать снятое колесо, один подает колесо из свежего комплекта и ещё один — непосредственно снимающий и надевающий колесо гайковёртом. Закрепив колесо, он поднимает руку, сигнализируя об окончании работы. Обычно при согласованной работе механиков замена резины занимает 2,5-3 секунды.
- После смены колёс машину опускают на асфальт с подъёмников.
- Ещё два механика прочищают воздухозаборники болида.
- Один механик протирает забрало шлема гонщика.
- Механики также могут выполнять и другие операции, как то: изменение угла атаки антикрыльев, снятие датчиком характеристик шин и так далее.
- Обычно после установки свежего комплекта резины старший механик разворачивает табличку стороной, увидев которую, гонщик переключается на первую передачу, готовясь к старту. Надпись не стандартизована и может выглядеть по-разному: «1st Gear», «Ready» и тому подобное.
- Возвращение на трассу.
- Ответственность за выпуск машины на трассу несёт только старший механик. Как только он убедился в том, что все работы над машиной завершены, никто не находится на пути движения машины и по пит-лейн вблизи боксов не проезжает ни одна машина, он поднимает табличку, выпуская гонщика с пит-стопа.
- По пересечении линии, которая отменяет ограничение скорости, пилот отключает ограничитель оборотов.
- Выезд с пит-лейн отделяется от трассы белой линией, пересекать которую выезжающий с пит-стопа гонщик не имеет права, чтобы не создавать аварийных ситуаций для более быстрых болидов.
- Поскольку на машине стоит не прогретый до рабочей температуры комплект резины, то один или два круга в гонке уйдёт на то, чтобы шины дошли до рабочего состояния. В настоящее время в Формуле-1 используются термочехлы для предварительного прогрева шин.
Штрафы
- Денежный штраф (250 долларов за каждый км/ч превышения лимита): за превышение скорости на подъездной дорожке к технической остановке во время практик и квалификации.
- Проезд по пит-лейн или 10-секундный «стоп-н-гоу»: за превышение скорости на подъездной дорожке во время гонки и за пересечение белой линии на выезде с подъездной дорожки.
Пит-стоп в NASCAR
Порядок выполнения
- Сообщение о пит-стопе.
- Команда информирует гонщика по радиосвязи, что она готова принять машину.
- Либо сам гонщик сообщает команде, что требуется остановка.
- Гонщик и крю-чиф обсуждают содержание работ — дозаправка, дозаправка со сменой правых шин или дозаправка со сменой всех 4-х шин.
- Подготовка к пит-стопу.
- Бригада механиков выходит на пит-лейн с необходимым оборудованием.
- Гонщик на текущем круге вместо того, чтобы продолжить гонку, съезжает на апрон и далее сворачивает на заезд на пит-лейн. Решение о заезде на пит-лейн необходимо принять до проезда специального конуса, на правой части въезда на пит-лейн, с тем, чтобы объехать его слева. Объезды справа конуса или его сбитие приводят к штрафу.
- Ограничение по скорости.
- Заезд на пит-лейн заканчивается белой линией, которая указывает на начало действия ограничения скорости (обычно 60 миль/ч). Гонщик должен подвести машину к этой отметке с такой скоростью, чтобы не превысить это ограничение. В NASCAR нет автоматики, помогающей гонщику соблюдать это ограничение, он должен поддерживать необходимые обороты двигателя самостоятельно.
- Ограничение по скорости действует до отметки на выезде с пит-лейн, засечка производится на нескольких контрольных точках, и если гонщик превысит скорость между ними, то это не будет замечено и он не будет оштрафован. Положение контрольных точек держится в тайне.
- Перемещение по пит-лейн.
- Гонщик с максимально разрешённой скоростью должен передвигаться по пит-лейн до расположения своей команды.
- Для того, чтобы помочь гонщику, старший механик обслуживающей его бригады выходит с табличкой («леденцом»), указывая место поворота к боксам команды.
- Остановка в боксах.
- Все операции над машиной запрещены до момента её полной остановки в боксах.
- Задача пилота — остановиться перед своими механиками максимально точно в отведённом пространстве. Если он будет подъезжать с недостаточной скоростью, то придётся прикладывать дополнительные усилия. Если он подъедет со слишком большой скоростью, то попросту проскочит точку остановки.
- Работа над машиной.
- Число механиков, которым разрешено работать над машиной, строго ограничено — 7. Вместе с тем, другие члены команды также могут принимать участие в работах, но не пересекая пит-уолл. За превышение допустимого числа занятых при обслуживании механиков — штраф.
- Механик справа подсовывает под машину домкрат и, налегая всем телом на рычаг, приподнимает правый борт машины.
- Четыре механика производят замену правых колес — двое действуют гайковёртом, откручивая все 5 гаек и снимая колесо, которое затем откатывает к стенке, а второй заменяет колесо.
- При необходимости операцию повторяют и на левом борту — вся операция занимает 13,5—14 секунд.
- После смены колёс машину опускают на асфальт с домкрата.
- Два механика занимаются заправкой: один держит заправочную канистру и ещё один — отлавливает в бутылку излишки топлива, выливающиеся из топливной системы при полном заполнении бака (и сигнализирующие этим самым о нем), также он берет пустую канистру, если необходимо заправить две. С 2011 года используется закрытая топливная система и заправщик заправляет машину в одиночку.
- При необходимости дополнительные работы могут осуществляться дополнительным персоналом из-за стенки, но с использованием длинных рукояток — прочистка воздухозаборника, поднесение гонщику питья или еды.
- Механики также могут выполнять и другие операции, как то: изменение угла атаки спойлера (в 2007—2010 гг. антикрыла), регулировка жёсткости амортизаторов и так далее.
- Если машина требует серьёзного ремонта, то её заталкивают за стену в боксы, где регламент пит-стопа не действует.
- Возвращение на трассу.
- Ответственность за выпуск машины на трассу несёт только механик, меняющий передние колеса. Как только он убедился в том, что все работы над машиной завершены, никто не находится на пути движения машины и по пит-лейн вблизи боксов не проезжает ни одна машина, он поднимает руку, выпуская гонщика с пит-стопа.
- По пересечении линии, которая отменяет ограничение скорости, пилот нажимает газ.
- Выезд с пит-лейн отделяется от трассы белой линией, пересекать которую выезжающий с пит-стопа гонщик не имеет права, чтобы не создавать аварийных ситуаций для более быстрых болидов.
- Поскольку на машине стоит не прогретый до рабочей температуры комплект резины, то один или два круга в гонке уйдёт на то, чтобы шины дошли до рабочего состояния.
Напишите отзыв о статье "Пит-стоп"
Ссылки
- Гонщик «Формулы-1» и телекомментатор Мартин Брандл рассказывает о процедуре пит-стопа в статье [f1-alliance.ru/formula1/history/2005/article/pit-losk «Пит-лоск»]
Отрывок, характеризующий Пит-стоп
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
