Хейн, Пит
| Пит Хейн | |
| Piet Hein | |
 | |
| Пит Хейн у статуи Ганса Христиана Андерсена в Копенгагене | |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Пит Хейн-младший (дат. Piet Hein; 16 декабря 1905 — 18 апреля 1996) — датский учёный, писатель, изобретатель, художник и инженер. Прямой потомок Пита Хейна-старшего, голландского моряка и народного героя XVII века. Наибольшую известность Пит Хейн-младший приобрёл благодаря созданию коротких стихотворных афоризмов, которые он называл груками.
Содержание
Жизнь
Хейн родился в Копенгагене — столице Дании. Учился в Институте теоретической физики Копенгагенского университета (позднее — Институт Нильса Бора) и в Техническом университете Дании. Почётный доктор Йельского университета (1972 год). Умер в своём доме на острове Фюн в 1996 году.
Творчество
Имя Пита Хейна-младшего широко известно не только на его родине — в Дании, но и во всей Скандинавии, а также во многих англоязычных странах. Такая известность заслуженна: ХХ век вряд ли насчитает много людей, в которых счастливо уживались поэт, романист, эссеист, художник, архитектор, математик и инженер-изобретатель и которые к тому же сумели во всех этих ипостасях проявить себя талантливо.
Именно за изобретённые им груки (gruk по-датски, grook по-английски) Хейн трижды выдвигался на Нобелевскую премию… Он начал писать груки во время нацистской оккупации Дании. В те годы Пит Хейн встал перед выбором: ничего не делать, эмигрировать в нейтральную Швецию или присоединиться к Датскому движению сопротивления. Как впоследствии он сам объяснял:
|
Швеция отпадала, потому что я был датчанином, а не шведом. Дома я оставаться не мог, так как каждый стук в дверь вызывал бы во мне дрожь. Оставалось одно - присоединиться к движению сопротивления. | 
|
Обидно, конечно, перчатку посеять.
Но много обидней, наверное,
Одну потеряв, бросить к черту другую —
И тут же наткнуться на первую.
Смысл же был вот в чём: если ты потерял свободу (одну перчатку), не теряй патриотизма и самоуважения, сотрудничая с нацистами (не выбрасывай вторую) — поскольку, когда обретешь свободу вновь, тяжким бременем и гнетом будет чувство совершенного предательства!.. Груки вскоре стали своеобразной подпольной литературой: оставаясь вне понимания немцев, они дали датчанам возможность говорить друг другу о том, что их действительно волновало.
Эта игра двойных смыслов сохранилась и после войны. Создатель кибернетики Н. Винер, большой почитатель таланта Хейна, особенно выделял эту черту: «Пит Хейн — мастер эпиграммы. Его следует читать по меньшей мере на двух уровнях — внешнем и более глубоком. И в том, и в другом случае они вызывают во мне восхищение. Какое богатство значительных мыслей заключено в них!» Когда Пит Хейн работал в Копенгагенском институте теоретической физики, Нильс Бор избрал именно его своим партнером по «интеллектуальному пинг-понгу».
Многие строки Хейна стали поговорками, крылатыми словами. Они настолько прочно вошли в обиход, что дали одному критику основание для следующего афоризма: «Блестящий оратор — это человек, способный произнести хорошую речь, ни разу не процитировав Пита Хейна».
Пит Хейн-младший издал более 40 книг на английском и датском языках. Около половины из них — сборники груков. Хейн написал около семи тысяч груков на датском, а также — около 400 на английском языках. Последние более всего содействовали всемирной славе Хейна. Именно с английского большинство груков переводилось на русский, немецкий, французский, японский, китайский, персидский, эсперанто и другие языки (с датского — на скандинавские языки). Их популярности в немалой степени способствовали рисунки автора, иллюстрирующие каждое стихотворение.
Пит Хейн-младший занимался также дизайном, рисовал, изобретал игры. Известен также своими головоломками и играми (кубики сома, гекс и др.), находками в области дизайна («суперэллипс»).
Впервые три грука Пита Хейна в переводе на русский переводы появились в журнале «Наука и жизнь» в 1968 году[2]. Во вступлении к ним указывалось, что переводы сделаны двумя физиками-теоретиками из Объединенного Института Ядерных Исследований в Дубне, Это были Игорь Николаевич Михайлов и Яков Абрамович Смородинский. Вскоре в журнале «Природа» были опубликованы три подборки груков, в переводе А. Г. Недрова — псевдоним дубненского физика и поэта Г. Л. Варденги. В дальнейшем его переводы груков многократно печатались и цитировались во многих изданиях. В Интернете они фигурируют во многих сайтах и не всегда с указанием фамилии переводчика.
Напишите отзыв о статье "Хейн, Пит"
Примечания
Ссылки
- [www.piethein.com/usr/piethein/HomepagUK.nsf Piet Hein Homepage]
- [web.archive.org/web/20050305223250/www.ctaz.com/~dmn1/hein.htm Notes on Piet Hein], представлено несколько образцов груков.
- [mathworld.wolfram.com/Superellipse.html Superellipse (MathWorld)]
- [chat.carleton.ca/~tcstewar/grooks/grooks.html Grooks by Piet Hein]
Отрывок, характеризующий Хейн, Пит
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.
Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
