Пихта цельнолистная

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пихта цельнолистная
Научная классификация
Международное научное название

Abies holophylla Maxim.

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Близки к уязвимому положению
IUCN 3.1 Near Threatened: [www.iucnredlist.org/details/42287 42287 ]

Систематика
на Викивидах

Поиск изображений
на Викискладе
</tr>
IPNI  [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Abies+holophylla&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???]
TPL  [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Abies+holophylla ???]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Пи́хта цельноли́стная, или Пихта чёрная (лат. Ábies holophýlla) — вид деревьев рода Пихта.





Ботаническое описание

Вечнозелёное дерево средних либо крупных размеров, достигающее высоты 55 м[1] (согласно другому источнику, до 45 м[2]) при диаметре ствола до 2 м[1] (согласно другому источнику, до 1 м[2]), самое крупное хвойное дерево Дальнего Востока[1].

Крона густая, широкая, конусовидная, у свободно стоящих деревьев опущена до земли[2].

Кора у молодых деревьев серовато-бурая, слегка шелушащаяся, у старых — толстая, тёмно-бурая, иногда черноватого оттенка с глубокими продольными, а у перестойных — ещё и с горизонтальными трещинами[1], на однолетних побегах охристая или желтовато-серая.

Относится к быстрорастущим породам, в возрасте 100 лет может достигать 20—30 м высоты. До 6—10 лет растет медленно, затем рост резко усиливается.

Хвоя одиночная, плоская, светло-зеленая сверху, достигает 2,5—4,5 см длины и 2—3 мм ширины. Продолжительность жизни хвои 8—12 лет.

Шишки от 6 до 14 см длиной с диаметром 3—4 см, направлены всегда вверх. Одна тысяча семян имеет вес примерно 49,3 г. Всхожесть составляет 40 %.

Распространение и экология

Встречается на Дальнем Востоке — на самом юге Приморского края, в Китае (провинции Хэбэй, Хэйлунцзян, Цзилинь), в северной части Корейского полуострова.

Растёт в чёрнопихтово-широколиственных лесах. Иногда образует чистые насаждения. Поднимается в горы до 500 м над уровнем моря.[1]

В прошлом была обычной на юге Приморья, в 1860-х годах окрестности Владивостока и остров Русский были покрыты густым строевым лесом.[3] К началу ХХ века всё ещё господствовала на полуострове Муравьёва-Амурского, но уже тогда до реки Седанка исчезла полностью, уничтоженная рубками и пожарами при основании города Владивостока и строительстве его крепости[1].

Небольшие массивы здорового леса чёрнопихтарников остались лишь в нескольких заповедниках — Уссурийском, Кедровой Пади, в Ботаническом саду Дальневосточного отделения РАН во Владивостоке, в заказнике Борисовское плато. Вне заповедных территорий на российском Дальнем Востоке пихта цельнолистная практически уничтожена.

Продолжительность жизни до 500 лет[1] (согласно другому источнику, до 300—400 лет[2]).

Хозяйственное значение и применение

В коре и «лапке» (охвоенных ветках) содержится эфирное пихтовое масло (используется в медицинских целях), а в хвое также аскорбиновая кислота. Содержание эфирного масла в «лапке» 0,61—2,73 %[4].

В культуре

Зимостойка. Ветроустойчива. Теневынослива, но может развиваться и при полном освещении, требовательна к богатству и влажности почвы и воздуха. Загрязнение воздуха переносит плохо[2].

Редкое дерево, особенно страдает в конце года, перед новогодними праздниками от браконьерских рубок. Под видом ёлки продают очень внешне похожие на неё в молодом возрасте пихты цельнолистные.

В культуре с 1905 года. Выращивается как декоративное дерево, может применяется в паркостроении и при озеленении.

В Санкт-Петербурге первым испытал Э. Л. Вольф (1917). В Ботаническом саду БИН с 1936 года, зимостойка и образует шишки, самые крупные деревья достигают ывсоты 17 м, диаметр ствола 35 см[5]. В парке Лесотехнического университета вполне морозостойка, достигла в 38 лет высоты 9 м. Полностью морозостойка в Липецкой области[2]. В Главном ботаническом саду (Москва) выращивается с 1954 года (40 экземпляров), выращена из семян, полученных из Гётеборга (Швеция), и саженцев с Дальнего Востока. В возрасте 30 лет — высота до 8 м, диаметр ствола 13,5—17 см. Ежегодный прирост побегов до 8 см. Не пылит. Зимостойкость высокая (в молодом возрасте низкая). В озеленении Москвы отсутствует.

Напишите отзыв о статье "Пихта цельнолистная"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 [old.botsad.ru/024.htm Пихта цельнолистная, чёрная] // сайт Ботанического сада-института Дальневосточного отделения РАН.
  2. 1 2 3 4 5 6 Колесников А.И. Декоративная дендрология. — 2-е, исправ. и доп.. — М.: Лесная промышленность, 1974. — 704 с.
  3. Владивосток // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  4. Губанов И. А. и др. [ashipunov.info/shipunov/school/books/dikor_polezn_rast_sssr1976.djvu Дикорастущие полезные растения СССР] / Отв. ред. Т. А. Работнов. — М.: Мысль, 1976. — С. 35. — (Справочники-определители географа и путешественника).
  5. Фирсов Г. А., Орлова Л. В. Хвойные в Санкт-Петербурге. — СПб.: Росток, 2008. — 336 с.

Ссылки

  • Семёнов С., Петропавловский Б.С. [old.botsad.ru/p_papers40.htm О пихте черной замолвите слово]. Ботанический сад-институт ДВО РАН. Проверено 2 ноября 2013.
  • [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/taxon.pl?668 Пихта цельнолистная(англ.): информация на сайте GRIN


Отрывок, характеризующий Пихта цельнолистная

Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».