Плавание на летних Олимпийских играх 2000 — 100 метров вольным стилем (мужчины)
Поделись знанием:
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
| Плавание на летних Олимпийских играх 2000 
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Вольный стиль | ||||
| 50 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 400 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 800 метров | Женщины | |||
| 1500 метров | Мужчины | |||
| Баттерфляй | ||||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| На спине | ||||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| Брасс | ||||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| Комплексное плавание | ||||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 400 метров | Мужчины | Женщины | ||
| Эстафеты | ||||
| 4×100 метров вольным стилем | Мужчины | Женщины | ||
| 4×200 метров вольным стилем | Мужчины | Женщины | ||
| 4×100 метров комбинированная | Мужчины | Женщины | ||
Соревнования в плавании на 100 метров вольным стилем у мужчин на Олимпиаде 2000 года проводились с 19 по 20 сентября. Приняли участие 74 спортсмена из 66 стран.
Содержание
Медалисты
| Золото | Серебро | Бронза |
Отборочные
Заплыв 1
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 5 |  Эрик Муссамбани (GEQ) |
40,97 | 1.52,72 |
| 3 |  Карим Баре (NIG) |
– | DSQ | |
| 4 |  Фарход Орипов (TJK) |
– | DSQ |
Заплыв 2
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 3 |  Грегори Аркхурст (CIV) |
25,18 | 53,55 |
| 2 | 4 |  Хамид Мобаррез (IRI) |
26,08 | 54,12 |
| 3 | 5 |  Кристоф Инг (MRI) |
26,56 | 54,33 |
| 4 | 6 |  Ганаагийн Галбадрах (MGL) |
27,45 | 58,79 |
| 5 | 2 |  Раги Эдде (LIB) |
28,48 | 59,26 |
| 6 | 7 |  Мариен Нгоуаби (CGO) |
28,23 | 1.00,39 |
| 7 | 1 |  Давуд Юссеф (BRN) |
28,82 | 1.02,45 |
Заплыв 3
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 4 |  Пауль Кучер (URU) |
25,33 | 52,22 |
| 2 | 2 |  Ховард Хиндс (AHO) |
24,89 | 52,52 |
| 3 | 3 |  Александр Агафонов (UZB) |
25,30 | 52,58 |
| 4 | 5 |  Рикардур Рикардссон (ISL) |
24,55 | 52,85 |
| 5 | 6 |  Джордж Бовелл III (TRI) |
25,74 | 52,90 |
| 6 | 1 |  Джентл Оффойн (NGR) |
25,51 | 52,91 |
| 7 | 7 |  Кенни Робертс (SEY) |
25,67 | 53,40 |
| 8 | 8 |  Алехандро Кастельянос (HON) |
25,75 | 54,06 |
Заплыв 4
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 |  Карл Проберт (FIJ) |
24,35 | 51,34 |
| 2 | 5 |  Кристофер Мурри (BAH) |
24,70 | 51,93 |
| 3 | 7 |  Индрек Сеи (EST) |
24,53 | 52,09 |
| 4 | 6 |  Тамер Хамед (EGY) |
25,04 | 52,14 |
| 5 | 4 |  Марк Чей (SIN) |
25,61 | 52,24 |
| 6 | 8 |  Фернандо Хакомо (COL) |
25,07 | 52,24 |
| 7 | 3 |  Глен Уолшоу (ZIM) |
25,47 | 52,53 |
| 8 | 1 |  Родриго Оливарес (CHI) |
25,66 | 53,50 |
Заплыв 5
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 |  Никола Калабич (YUG) |
24,50 | 51,82 |
| 2 | 2 |  Аллен Онг (MAS) |
24,72 | 51,93 |
| 3 | 7 |  Джордж Глисон (ISV) |
24,89 | 52,00 |
| 4 | 3 |  Кветослав Свобода (CZE) |
25,12 | 52,18 |
| 5 | 6 |  Игорь Ситников (KAZ) |
24,92 | 52,57 |
| 6 | 4 |  У Ньен-пин (TPE) |
25,14 | 52,72 |
| 7 | 5 |  Фелип Дельгадо (ECU) |
24,94 | 52,78 |
| 8 | 8 |  Хрисантос Папахрисанту (CYP) |
24,93 | 52,82 |
Заплыв 6
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 3 |  Петер Манкоч (SLO) |
23,94 | 50,28 |
| 2 | 1 |  Ким Мин-сук (KOR) |
24,29 | 50,49 |
| 3–4 | 5 |  Спиридон Бицакис (GRE) |
25,04 | 51,28 |
| 3–4 | 8 |  Сергей Ашихмин (KGZ) |
24,67 | 51,28 |
| 5 | 7 |  Ричард Бера (INA) |
24,92 | 51,52 |
| 6 | 6 |  Йоав Брук (ISR) |
24,66 | 51,66 |
| 7 | 2 |  Желько Панич (BIH) |
24,55 | 52,40 |
| 8 | 4 |  Франсиско Санчес (VEN) |
24,68 | 52,43 |
Заплыв 7
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 8 |  Дуе Драганья (CRO) |
23,79 | 49,83 |
| 2 | 2 |  Роландас Гимбутис (LTU) |
24,03 | 50,46 |
| 3 | 4 |  Торстен Спаннеберг (GER) |
24,47 | 50,56 |
| 4 | 3 |  Хавьер Ботельо (ESP) |
24,46 | 50,87 |
| 5 | 5 |  Крейг Хатчинсон (CAN) |
24,47 | 50,90 |
| 6 | 1 |  Маркос Эрнандес (CUB) |
23,83 | 50,95 |
| 7 | 7 |  Тьерри Воутерс (BEL) |
23,85 | 51,07 |
| 8 | 8 |  Йере Хорд (FIN) |
24,15 | 51,11 |
Заплыв 8
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1–2 | 2 |  Денис Пиманков (RUS) |
23,73 | 49,45 |
| 1–2 | 5 |  Крис Фидлер (AUS) |
23,83 | 49,45 |
| 3 | 4 |  Нейл Уолкер (USA) |
23,83 | 49,73 |
| 4 | 7 | Кристиан Трёгер (GER) |
23,90 | 49,76 |
| 5 | 6 |  Йохан Кенкхёйс (NED) |
23,85 | 49,93 |
| 6 | 1 |  Стефан Нюстранд (SWE) |
23,59 | 50,19 |
| 7 | 3 |  Роман Барнье (FRA) |
24,14 | 50,32 |
| 8 | 8 |  Павло Хных (UKR) |
24,24 | 50,63 |
Заплыв 9
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 4 | Питер ван ден Хогенбанд (NED) |
23,64 | 48,64 |
| 2 | 5 | Гэри Холл (USA) |
24,15 | 49,32 |
| 3 | 7 |  Салим Илес (ALG) |
23,55 | 49,70 |
| 4 | 3 |  Густаво Боржес (BRA) |
24,00 | 49,76 |
| 5 | 6 |  Аттила Зубор (HUN) |
24,24 | 49,79 |
| 6 | 2 |  Карел Нови (SUI) |
23,81 | 50,19 |
| 7 | 8 | Янник Люпьен (CAN) |
24,16 | 50,62 |
| 8 | 1 |  Олег Рухлевич (BLR) |
23,59 | 50,96 |
Заплыв 10
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 5 | Майкл Клим (AUS) |
23,61 | 49,09 |
| 2 | 6 | Ларс Фрёландер (SWE) |
23,71 | 49,16 |
| 3 | 4 | Александр Попов (RUS) |
24,07 | 49,29 |
| 4–5 | 1 |  Роланд Шуман (RSA) |
23,46 | 49,74 |
| 4–5 | 2 |  Лоренцо Висмара (ITA) |
23,96 | 49,74 |
| 6 | 8 |  Хосе Меоланс (ARG) |
23,55 | 49,75 |
| 7 | 7 |  Бартош Кизеровский (POL) |
23,99 | 49,84 |
| – | 3 | Фернандо Шерер (BRA) |
– | Не начал |
Полуфиналы
Заплыв 1
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 4 | Майкл Клим (AUS) |
23,36 | 48,80 |
| 2 | 5 | Александр Попов (RUS) |
23,60 | 48,84 |
| 3 | 3 | Денис Пиманков (RUS) |
23,61 | 49,43 |
| 4 | 7 | Хосе Меоланс (ARG) |
23,55 | 49,66 |
| 5–6 | 2 | Лоренцо Висмара (ITA) |
24,06 | 49,67 |
| 5–6 | 8 | Дуе Драганья (CRO) |
23,65 | 49,67 |
| 7 | 6 | Салим Илес (ALG) |
23,93 | 49,70 |
| 8 | 1 | Кристиан Трёгер (GER) |
23,65 | 49,80 |
Заплыв 2
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 4 | Питер ван ден Хогенбанд (NED) |
23,16 | 47,84 |
| 2 | 5 | Ларс Фрёландер (SWE) |
23,75 | 48,93 |
| 3 | 2 | Нейл Уолкер (USA) |
23,35 | 49,04 |
| 4 | 3 | Гэри Холл (USA) |
23,80 | 49,13 |
| 5 | 6 | Крис Фидлер (AUS) |
23,99 | 49,55 |
| 6 | 8 | Аттила Зубор (HUN) |
23,86 | 49,58 |
| 7 | 7 | Роланд Шуман (RSA) |
23,80 | 49,84 |
| 8 | 1 | Густаво Боржес (BRA) |
24,05 | 49,93 |
Финал
18 августе 2004, в 20:20 по местному времени
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
 |
4 | Питер ван ден Хогенбанд (NED) |
23,32 | 48,30 |
 |
3 | Александр Попов (RUS) |
23,44 | 48,69 |
 |
7 | Гэри Холл (USA) |
23,20 | 48,73 |
| 4 | 5 | Майкл Клим (AUS) |
23,12 | 48,74 |
| 5 | 2 | Нейл Уолкер (USA) |
23,33 | 49,09 |
| 6 | 6 | Ларс Фрёландер (SWE) |
23,43 | 49,22 |
| 7 | 1 | Денис Пиманков (RUS) |
23,56 | 49,36 |
| 8 | 8 | Крис Фидлер (AUS) |
23,86 | 49,44 |
Напишите отзыв о статье "Плавание на летних Олимпийских играх 2000 — 100 метров вольным стилем (мужчины)"
Ссылки
- [library.la84.org/6oic/OfficialReports/2000/Masters/sw/SWresults.pdf Официальный отчёт, том 3, результаты в водных видах спорта, страницы 110–120] (англ.) (PDF)
Отрывок, характеризующий Плавание на летних Олимпийских играх 2000 — 100 метров вольным стилем (мужчины)
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
