Плавание на летних Олимпийских играх 2008 — 100 метров вольным стилем (женщины)
Поделись знанием:
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
(перенаправлено с «Плавание на летних Олимпийских играх 2008 - Женщины, 100 м, вольный стиль»)
| Плавание на летних Олимпийских играх 2008 
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Вольный стиль | ||||
| 50 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 400 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 800 метров | Женщины | |||
| 1500 метров | Мужчины | |||
| Баттерфляй | ||||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| На спине | ||||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| Брасс | ||||
| 100 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| Комплексное плавание | ||||
| 200 метров | Мужчины | Женщины | ||
| 400 метров | Мужчины | Женщины | ||
| Эстафеты | ||||
| 4×100 метров вольным стилем | Мужчины | Женщины | ||
| 4×200 метров вольным стилем | Мужчины | Женщины | ||
| 4×100 метров комбинированная | Мужчины | Женщины | ||
| Открытая вода | ||||
| марафон | Мужчины | Женщины | ||
| Квалификация | ||||
Соревнования в плавании на 100 метров вольным стилем (женщины) на Олимпиаде 2008 года проводились с 13 по 15 августа в Пекинском национальном плавательном комплексе.
Содержание
Медалисты
| Золото |  Бритта ШтеффенГермания |
| Серебро |  Лизбет ТрикеттАвстралия |
| Бронза |  Натали КафлинСША |
Рекорды
До начала соревнований, мировой и олимпийский рекорды были следующими:
| Мировой рекорд | Лизбет Трикетт Австралия |
52,88 | Сидней, Австралия | 27 марта, 2008 |
| Олимпийский рекорд | Джоди Хенри Австралия |
53,52 | Афины, Греция | 18 августа, 2004 |
Во время соревнований в этой дисциплине были установлены олимпийские или мировые рекорды:
| Дата | Заплыв | Спортсмен | Страна | Время | Рекорд |
|---|---|---|---|---|---|
| 14 августа | 1-й этап финала эстафеты 4x200 в/с | Бритта Штеффен |
| ||
| 15 августа | Финал | Бритта Штеффен |
|
Заплывы
Отборочные
13 августа 2008, с 18:33 до 18:54 по местному времени (UTC+8)
| Место | Заплыв | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 6 |  Ханна-Мария Сеппяля (FIN) |
25,93 | 53,60 |
| 2 | 6 | Бритта Штеффен (GER) |
26,26 | 53,67 |
| 3 | 6 |  Марлен Велдхёйс (NED) |
25,85 | 53,76 |
| 4 | 7 | Натали Кафлин (USA) |
26,08 | 53,82 |
| 5 | 5 |  Франческа Холсол (GBR) |
26,05 | 53,93 |
| 6 | 7 | Лизбет Трикетт (AUS) |
26,07 | 53,99 |
| 7 | 6 |  Пан Цзяин (CHN) |
26,06 | 54,01 |
| 7 | 7 | Чжу Инвэнь (CHN) |
26,09 | 54,01 |
| 9 | 4 |  Джанетт Оттесен (DEN) |
26,53 | 54,04 |
| 10 | 6 |  Юсефин Лилльхаге (SWE) |
26,07 | 54,07 |
| 11 | 7 |  Малия Метелла (FRA) |
26,47 | 54,12 |
| 12 | 5 |  Александра Герасименя (BLR) |
26,18 | 54,52 |
| 13 | 5 | Кейт Кэмпбелл (AUS) |
26,28 | 54,55 |
| 14 | 5 | Лейси Нимейер (USA) |
26,42 | 54,62 |
| 15 | 7 |  Эрика Морнингстар (CAN) |
26,50 | 54,66 |
| 16 | 6 | Петра Даллманн (GER) |
26,38 | 54,70 |
| 16 | 7 | Джулия Уилкинсон (CAN) |
26,59 | 54,70 |
| 18 | 5 | Алена Попшанка (FRA) |
26,49 | 54,86 |
| 19 | 7 |  Татьяна Барбоза (BRA) |
26,79 | 55,01 |
| 20 | 6 |  Агата Эва Корц (POL) |
26,11 | 55,14 |
| 21 | 6 |  Лиза-Мари Ретиф (RSA) |
26,15 | 55,17 — рекорд Африки |
| 22 | 4 |  Анна Гостомельская (ISR) |
26,42 | 55,18 |
| 23 | 5 |  Мартина Моравцова (SVK) |
26,59 | 55,20 |
| 24 | 5 | Инге Деккер (NED) |
26,38 | 55,23 |
| 25 | 4 |  Анастасия Аксенова (RUS) |
26,66 | 55,29 |
| 26 | 3 |  Ханна Джейн Арнетт Уилсон (HKG) |
26,57 | 55,32 |
| 27 | 4 |  Дарья Степанюк (UKR) |
26,88 | 55,51 |
| 28 | 3 |  Арианна Вандерпул-Уоллес (BAH) |
26,69 | 55,61 |
| 29 | 3 |  Биргит Кошишек (AUT) |
26,67 | 55,62 |
| 30 | 4 |  Арлен Иради Семеко Арисменди (VEN) |
26,64 | 55,70 |
| 31 | 5 |  Яна Клусачкова (CZE) |
27,03 | 55,92 |
| 32 | 3 |  Чан Хи Чжин (KOR) |
26,91 | 55,96 |
| 33 | 4 |  Трийн Альянд (EST) |
27,12 | 56,10 |
| 34 | 2 |  Цюа Тинвэнь (SIN) |
27,20 | 56,14 |
| 35 | 3 |  Рагнхейдур Рагнарсдоттир (ISL) |
27,02 | 56,35 |
| 36 | 3 |  Анна Стилиану (CYP) |
27,56 | 56,38 |
| 37 | 3 |  Элени Кости (GRE) |
27,63 | 56,44 |
| 38 | 4 |  Мирослава Найдановски (SRB) |
26,93 | 56,50 |
| 39 | 2 |  Наттханан Юнкраянг (THA) |
27,43 | 56,56 |
| 40 | 2 |  Томпа Орсоля (HUN) |
27,03 | 56,57 |
| 41 | 2 |  Кристель Симмс (PHI) |
27,49 | 56,67 |
| 42 | 4 |  Мария Лаура Симонетто (ITA) |
27,07 | 56,72 |
| 43 | 2 |  Не Биньцзе (TPE) |
27,46 | 57,28 |
| 44 | 3 |  Нина Совинек (SLO) |
27,68 | 57,30 |
| 45 | 1 |  Маделейн Скерри (MLT) |
27,79 | 57,97 |
| 46 | 2 |  Ирина Шлемова (UZB) |
27,69 | 58,77 |
| 47 | 1 |  Елена Поповска (MKD) |
28,34 | 59,93 |
| 48 | 1 |  Ольга Хачатрян (TKM) |
33,18 | 1.14,77 |
| 7 | Кейтлин Макклетчи (GBR) |
DNS | DNS |
Между Петрой Даллманн и Джулией Уилкинсон, показавшими одинаковое время, должен был проводиться заплыв за место в полуфинале. Но Уилкинсон, у которой был очень напряженный график выступлений, отказалась, поэтому она официально заняла 17-е место, и в полуфинал прошла Петра Даллманн.[1]
Полуфиналы
14 августа 2008, с 10:10 до 10:21 по местному времени
| Место | Заплыв | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | Натали Кафлин (USA) |
25,91 | 53,70 |
| 2 | 2 | Марлен Велдхёйс (NED) |
25,75 | 53,81 |
| 3 | 1 | Чжу Инвэнь (CHN) |
26,16 | 53,84 — рекорд Азии |
| 3 | 2 | Ханна-Мария Сеппяля (FIN) |
25,85 | 53,84 |
| 5 | 2 | Франческа Холсол (GBR) |
25,85 | 53,94 |
| 6 | 1 | Бритта Штеффен (GER) |
26,13 | 53,96 |
| 7 | 2 | Джанетт Оттесен (DEN) |
26,15 | 54,05 |
| 8 | 1 | Лизбет Трикетт (AUS) |
25,93 | 54,10 |
| 9 | 2 | Малия Метелла (FRA) |
26,40 | 54,20 |
| 10 | 2 | Кейт Кэмпбелл (AUS) |
26,18 | 54,54 |
| 11 | 1 | Юсефин Лилльхаге (SWE) |
26,23 | 54,59 |
| 12 | 1 | Лейси Нимейер (USA) |
25,96 | 54,74 |
| 13 | 1 | Петра Даллманн (GER) |
26,82 | 55,05 |
| 14 | 1 | Александра Герасименя (BLR) |
26,84 | 55,31 |
| 15 | 2 | Эрика Морнингстар (CAN) |
26,61 | 55,36 |
| 2 | Пан Цзяин (CHN) |
DSQ | DSQ |
Финал
15 августа 2008, в 11:04 по местному времени
| Место | Дорожка | Спортсмен | 50 м | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 7 | Бритта Штеффен (GER) |
26,04 | 53,12 — олимпийский рекорд |
| 2 | 8 | Лизбет Трикетт (AUS) |
25,18 | 53,16 |
| 3 | 4 | Натали Кафлин (USA) |
25,52 | 53,39 |
| 4 | 6 | Ханна-Мария Сеппяля (FIN) |
25,72 | 53,97 |
| 5 | 1 | Джанетт Оттесен (DEN) |
25,84 | 54,06 |
| 6 | 3 | Чжу Инвэнь (CHN) |
25,95 | 54,21 |
| 6 | 5 | Марлен Велдхёйс (NED) |
25,38 | 54,21 |
| 8 | 2 | Франческа Холсол (GBR) |
25,97 | 54,29 |
Напишите отзыв о статье "Плавание на летних Олимпийских играх 2008 — 100 метров вольным стилем (женщины)"
Примечания
- ↑ [www.swim.bc.ca/NewsArticles401.aspx Swim BC - SwimBC Home]
Ссылки
- [www.olympic.org/Documents/Reports/Official%20Past%20Games%20Reports/Summer/ENG/2008-RO-S-Beijing-Results-Hockey-Wrestling.pdf Beijing 2008 Official Results Book: Hockey-Wrestling] — плавание см. на стр. 1177—1324
Отрывок, характеризующий Плавание на летних Олимпийских играх 2008 — 100 метров вольным стилем (женщины)
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
