Плавтия Ургуланилла
| Плавтия Ургуланилла | |
| PLAVTIA VRGVLANILLA | |
 | |
| Портрет из сборника биографий Promptuarii Iconum Insigniorum (1553 год) | |
|---|---|
| Род деятельности: |
Первая жена Клавдия |
| Дата рождения: |
ок. 3 до н. э. |
| Дата смерти: |
после 26 года |
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруг: | |
| Дети: |
1. Клавдий Друз |
Плавтия Ургуланилла (лат. Plavtia Urgulanilla), (ок. 3 до н. э. — после 26) — первая жена Тиберия Клавдия Германика, будущего императора Клавдия.
Биография
Происходила из патрицианского рода Плавтиев. Была дочерью Марка Плавтия Сильвана, римского военачальника, воевавшего вместе с Тиберием на Балканах, консула 2 до н. э. Мать её звали Ларция. Своё имя получила в честь Ургулании, матери отца, близкой подруги Ливии Друзиллы.
Около 11 года была выдана замуж за Тиберия Клавдия Германика, сына Нерона Клавдия Друза и племянника Тиберия, будущего императора Клавдия. В те годы Клавдий считался умственно неполноценным, поэтому партия была хоть и почетная, но не завидная. По этой причине Клавдий никогда не рассматривался в качестве наследника.
Вскоре после свадьбы у пары родился сын, Клавдий Друз, умерший в отрочестве. Больше у пары долгое время детей не было. Около 26 года Клавдий развелся с Ургуланиллой, обвинив её в измене с вольноотпущенником Ботером.
Вскоре после развода Ургуланнилла родила девочку, которая сначала была признана Клавдием, взята в его дом и её начали вскармливать. Однако через несколько дней Клавдий отрекся от неё, приказав положить её на порог дома Ургуланиллы.
Дальнейшая судьба обеих неизвестна.
Источники
- Светоний. «Жизнь 12 Цезарей», «Божественный Клавдий», 26 — 27
Напишите отзыв о статье "Плавтия Ургуланилла"
Отрывок, характеризующий Плавтия Ургуланилла
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.
Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
