Планета обезьян (фильм, 2001)
| Планета обезьян | |
| Planet of the Apes | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Роман: |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
20th Century Fox, |
| Длительность |
120 мин. |
| Бюджет | |
| Сборы | |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Планета обезьян» (англ. Planet of the Apes) — фантастический фильм 2001 года режиссёра Тима Бёртона, снятый по мотивам романа «Планета обезьян» французского писателя Пьера Буля и одноимённого фильма 1968 года.
Содержание
Сюжет
2029 год. Космическая станция Оберон. Помимо всего прочего шла подготовка к эксперименту по пилотированию космических модулей обезьянами. Руководитель этого проекта капитан Лео Дэвидсон (Марк Уолберг) занимался с шимпанзе по кличке Перикл, и вскоре представился случай испытать полученные обезьяной знания на практике. Экипаж станции обнаружил невдалеке неизвестную электромагнитную аномалию и было решено отправить туда модуль с Периклом, но когда тот приблизился к феномену, сигнал с модуля прервался и тот буквально растворился в нём. Спустя несколько минут, игнорируя приказ командира, капитан Дэвидсон на другом модуле отправляется вслед за шимпанзе.
Во время пересечения электромагнитной бури модуль потерпел аварию и в экстренном порядке совершил посадку на ближайшей планете земного типа. Модуль падает в неглубокое озерцо, а, выбравшись из него, Лео обнаружил, что находится на территории, поросшей густыми джунглями. Остальные параметры вполне соответствовали жизнеспособности человека, но буквально через несколько минут он оказался в толпе бегущих дикарей, которых преследовал отряд одетых в униформу говорящих обезьян.
Вот так капитан Лео Дэвидсон попадает на планету, где цивилизация людей уступила пальму первенства своим ближайшим родственникам из животного мира. Он попал в самый центр охоты, где дичь (людей) организованно загоняли и в итоге все они попали в клетки и были переправлены к торговцу рабами-людьми — орангутану Лимбо (Пол Джиаматти). Лео непременно бы погиб, но его необычная внешность (костюм ВВС США) и поведение привлекло внимание дочери сенатора Сандера (Дэвид Уорнер), Ари (Хелена Бонэм Картер) — миловидной шимпанзе, самой горячей последовательницы «Общества защиты людей». Она покупает Лео и дикарку Даэну (Эстелла Уоррен) и уводит их к себе домой.
Ари, конечно, очень хорошо относилась к братьям своим меньшим — людям, и потому ей был непонятен поступок странного человека в необычном костюме, который смог легко освободить себя и других из клеток и организовать побег. Она не знала, что в планах Лео Дэвидсона — добраться до своего космического модуля и завладеть технологиями и оружием XXI века, которые бы обезопасили его в этом средневековом обезьяньем обществе. Во время побега так случилось, что к группе людей примкнули торгаш Лимбо, человек-слуга Тивалл (Эрик Авари), сама Ари и её верный слуга Крулл (Кэри-Хироюки Тагава). Эта большая обезьяна была когда-то генералом армии, но стала жертвой заговоров, в результате чего её заменил на посту бывший друг, интриган и яростный военачальник Тэйд (Тим Рот). И теперь именно Тэйд, сватавшийся в своё время к Ари, вместе со своим верным помощником Аттаром (Майкл Кларк Дункан) начинает преследование беглецов.
Во время этого бегства был убит отец Даэны — мужественный статный мужчина Каруби (Крис Кристофферсон), но его смерть помогла группе оторваться от преследователей и достичь озерца с модулем. Лео вооружился мощным пистолетом, радиопередатчиком, прочими инструментами и повёл свою группу в запрещенный для обезьян район, называемый Калима. Здесь, как объяснила ему Ари, кроется тайна происхождения обезьян, и здесь Всевышний вдохнул душу в первую из обезьян — святого Симоса. Отчаянная смелость, интеллектуальная сила Лео, невиданное на этой планете оружие и фортуна помогли людям и трём обезьянам пройти через джунгли, преодолеть хорошо вооруженный заградительный лагерь, завладеть лошадьми и добраться до заветного места. Там капитан Лео Дэвидсон с удивлением находит древнюю космическую астрофизическую базу ВВС США «Оберон».
Оказывается, это и была та самая запретная тысячелетняя Калима. При пересечении электромагнитной бури модуль капитана Лео перекинуло далеко в будущее. Самое интересное, что энергоресурс за столь долгий срок ещё оставался на «Обероне» и, включив питание станции, Лео смог прослушать и посмотреть последние записи бортового журнала. Они свидетельствовали о том, что спустя несколько дней после исчезновения Перикла и капитана Дэвидсона, было принято решение последовать за ними, в результате чего станция также совершила аварийную посадку на этой планете, но затем выпущенные на волю обезьяны под руководством особенно злобного самца шимпанзе Симоса начали убивать людей.
Итак, объяснение найдено, но теперь следовало позаботиться о себе и безопасности прибывших в этот пустынный район тысяч людей, наслышанных о человеке, бросившем вызов обезьянам. Лео, словно посланец с небес, сам того не ведая, стал для homo sapiens этого мира пророком — символом освобождения. Это уже была армия, плохо обученная и плохо вооруженная, но осмелившаяся бросить вызов прибывшим сюда войскам генерала Тэйда. Великая битва обезьян и людей, видимо, закончилась бы героической смертью людей, но вдруг прямо с неба в центр сражения опускается посадочный модуль, из которого перед пораженными солдатами появляется астронавт шимпанзе Перикл. Все обезьяны, кроме злобного и коварного Тэйда, естественно, посчитали его самим Симосом и легли ниц перед ним, а то, что шимпанзе вдруг с радостью вспрыгнула на руки Лео, оказалось поворотным моментом в истории этого мира. И только Тэйд остался верен своим идеалам и попытался убить и Перикла и Лео, но в итоге оказался заточённым в одном из отсеков «Оберона».
В итоге состоялось великое братание людей и обезьян, Крулл был убит в схватке с Аттаром, а Лео Дэвидсон, поцеловав на прощанье Даэну и Ари, на модуле отправляется обратно к электромагнитному феномену, надеясь таким образом возвратиться обратно в прошлое — в своё время. Так, собственно, все и случилось, человек добрался до своей родины — до Земли, снова в аварийном порядке приземлился прямо посреди Вашингтона около здания Конгресса. Капитан Лео Дэвидсон, пошатываясь, выбрался из горящего модуля, зашёл в здание и предстал перед статуей Авраама Линкольна с лицом генерала Тэйда. Надпись около этой огромной статуи гласила, что именно великому Тэйду страна обязана своей свободой и демократией. Ужас представшей перед ним реальности ещё более утвердили прибывшие на место посадки полицейские автомобили, из которых повыскакивали с револьверами и мегафонами обезьяны в синей полицейской форме.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Марк Уолберг | Лео Дэвидсон |
| Тим Рот | Тэйд |
| Хелена Бонэм Картер | Ари |
| Майкл Кларк Дункан | Аттар |
| Крис Кристофферсон | Каруби |
| Эстелла Уоррен | Даэна |
| Пол Джиаматти | Лимбо |
| Кэри-Хироюки Тагава | Крулл |
| Дэвид Уорнер | Сандер |
| Чарлтон Хестон | Зайус (отец генерала Тэйда) |
| Эрик Авари | Тивалл |
| Энн Рэмзи | подполковник Грейс Александр |
Награды и номинации
- 2002 — 6 номинаций на премию «Сатурн»: лучший научно-фантастический фильм, актёр второго плана (Тим Рот), актриса второго плана (Хелена Бонэм Картер), костюмы (Колин Атвуд), грим (Рик Бэйкер, Джон Блэйк), лучшее специальное издание на ДВД
- 2002 — две номинации на премию Британской киноакадемии: лучший костюмы (Коллин Этвуд) и грим / прически (Рик Бэйкер, Тони Джи, Кадзухиро Цудзи)
- 2002 — номинация на премию «Гремми» за лучший саундтрек (Дэнни Эльфман)
- 2002 — две номинации на премию MTV Movie Awards: лучшее камео (Чарлтон Хестон) и лучший злодей (Тим Рот)
- 2002 — три премии «Золотая малина»: худший ремейк или сиквел, худший актёр второго плана (Чарлтон Хестон), худшая актриса второго плана (Эстелла Уоррен)
Факты
- Кассовые сборы в США — $180 000 000, по миру — более $362 000 000.
- Чарлтон Хестон (Charlton Heston) и Линда Харрисон (Linda Harrison) — единственные актёры из всей труппы, которые снимались в первой адаптации «Планеты обезьян» 1968 года. Линде Харрисон досталась эпизодическая роль женщины в повозке, а Чарлтону Хестону — роль умирающего Зайуса, отца генерала Тэйда.
- Версия Тима Бёртона по концовке ближе к книге Пьера Буля, чем Планета обезьян (фильм, 1968). Во многом это объясняется окончанием Холодной войны и отсутствием угрозы ядерной войны, которая, фактически, подтолкнула создателей оригинального фильма вольно интерпретировать концовку романа и, в целом, суть появления «перевёрнутого мира» Планеты обезьян. В остальном сюжет фильма 1968 ближе к книге, чем версия Тима Бертона
Напишите отзыв о статье "Планета обезьян (фильм, 2001)"
Примечания
Ссылки
- «Планета обезьян» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v246306 Планета обезьян] (англ.) на сайте allmovie
- [archivsf.narod.ru/2001/planet_of_apes/ Виталий Карацупа. «Планета обезьян» на сайте «Архив фантастики»]
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Планета обезьян (фильм, 2001)
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
