План «Вайс»

Бе́лый план, Вайс-план, План «Вайс» (нем. Fall Weiß) — немецкий стратегический план военных действий против Польши. Разрабатывался в апреле — июне 1939 года, был реализован с началом вторжения в Польшу 1 сентября 1939 года.

Концепция действий

Планом изначально предполагалось начало военных действий без объявления войны и стремительное наступление (концепция блицкрига) максимальными силами за счёт ослабления войск, прикрывающих границы с Францией и странами Бенилюкса. Решающие успехи на этом направлении должны были проявиться ранее, чем союзники Польши преодолеют укрепления вдоль французской границы на т. н. «линии Зигфрида» и выйдут к Рейну. Сковывание возможных нежелательных действий войск гарантов Польши, оценивавшихся в 80-90 дивизий, должны были осуществлять 36 плохо обученных и недоукомплектованных дивизий, почти не обеспеченных танками и авиацией.

Внезапное вторжение на польскую территорию должно было упредить организованную мобилизацию и сосредоточение польской армии. За две недели намечалось полностью уничтожить польскую армию и оккупировать всю страну.

План строился на широком использовании авиации и, прежде всего, пикирующих бомбардировщиков, на которые возлагалась задача поддержки наступления подвижных соединений с воздуха. ОКХ отказалось от использования танков для усиления пехотных дивизий — почти вся бронированная техника была сосредоточена в пяти моторизованных корпусах: 14-м, 15-м, 16-м, 19-м и горном (18-м). Эти соединения должны были найти слабые места в обороне противника, преодолеть её с ходу и выйти на оперативный простор, обходя фланги польских армий. В дальнейшем предполагалось решительное сражение на окружение и уничтожение, причём пехотные корпуса должны были действовать против фронта противника, а подвижные части — атаковать его с тыла.

Эта концепция ни разу не была проверена на практике и смотрелась не слишком убедительно. Даже немецкое руководство сомневалось в её действенности, свидетельством чему — выделение 10-й танковой дивизии из состава 19-го моторизованного корпуса в «непосредственное подчинение» командующего группой армий «Север» и создание отдельного Восточнопрусского танкового соединения (обычно называемого танковой дивизией «Кемпф» по имени его командира), не включённого в состав танковых корпусов.

План

Немецкие войска должны были вторгнуться в Польшу в трёх направлениях:

• главный удар с территории Германии через западную границу Польши.
• удар с севера из Восточной Пруссии.
• удар немецких и союзных словацких войск с территории Словакии.

Все три направления удара сходились в районе Варшавы, где планировалось окружить и уничтожить польскую армию западнее Вислы.

Группа армий «Юг» имела задачу наступать с территории Силезии и Словакии в общем направлении на Варшаву, выйти к реке Висле и, сомкнувшись с группой армий «Север», совместно уничтожить остатки польских войск в западной Польше. Главная роль отводилась 10-й армии, которая должна была наступать в направлении Варшавы и выйти к Висле на участке между устьями рек Бзура и Вепш. 8-я армия, располагавшаяся севернее 10-й, должна была наступать на Лодзь и прикрыть северный фланг 10-й армии. 14-я армия, базировавшаяся к югу от 10-й, должна была взять Краков, захватить переправы на реке Дунаец и далее наступать на Сандомир, поддерживая безостановочное наступление и не позволяя польской армии создавать укреплений на реках.

Группе армий «Север» ставилась задача наступать с территории Померании (4-я армия) и Восточной Пруссии (3-я армия) в общем направлении на Варшаву и, сомкнувшись с группой армий «Юг», совместно уничтожить остатки польских войск севернее Вислы. 4-я армия должна была во взаимодействии с западными частями 3-й армии занять левый берег Вислы в районе Хелмно и наступать в юго-восточном направлении на Варшаву. 3-й армии предстояло действовать к северу от реки Нарев, далее наступая на Варшаву и Седльце.

Между группами армий «Север» и «Юг» находился большой участок границы, занятый малым числом войск. В их задачу входило своими действиями ввести в заблуждение противника относительно направлений главных ударов, а также сковать польскую армию «Познань».

Аналогичные планы

Наряду с Белым планом были разработаны другие стратегические планы:

• План «Грюн», Зелёный план (нем. Fall Grün, 1938) — план вторжения в Чехословакию.
• План «Гельб», Жёлтый план (нем. Fall Gelb, 1940) — план вторжения в Бельгию, Нидерланды, Люксембург.
• План «Рот», Красный план (нем. Fall Rot, 1940) — план военных действий на территории Франции.
• План «Блау», Голубой план (нем. Fall Blau, 1942) — план военных действий на Кавказе.

Источники

• «Вайс план». БСЭ, 3-е издание.

Отрывок, характеризующий План «Вайс»

– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.