План 9 из открытого космоса

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
План 9 из открытого космоса
Plan 9 from Outer Space
Жанр

фильм ужасов
кинофантастика

Режиссёр

Эдвард Вуд-младший

Продюсер

Чарльз Бёрг
Хью Томас младший
Эдвард Рейнолдс

Автор
сценария

Эдвард Вуд-младший

В главных
ролях

Грегори Уэлкотт
Джоэнна Ли
Мона МакКиннон
Том Кин

Оператор

Уильям Томпсон

Композитор

Эмиль Ашер
Рональд Бинж
Брюс Кемпбелл

Кинокомпания

Reynolds Pictures

Длительность

79 мин

Бюджет

$ 60 000

Страна

США США

Язык

Английский

Год

1959

IMDb

ID 0052077

К:Фильмы 1959 года

«План 9 из открытого космоса» (англ. Plan 9 from Outer Space) — американский низкобюджетный фантастический фильм ужасов режиссёра Эдварда Вуда-младшего, «худшая постановка за всю историю кинематографа».[1] Фильм получил премию «Золотая индюшка» за худший фильм всех времён. Премьера фильма произошла лишь через три года после съёмок в скромном кинотеатре Carlton Theatre в Лос-Анджелесе.[1]

Производством фильма занималась компания Reynolds Pictures, не выпустившая более ни одного фильма.[2]

Лента находится в общественном достоянии в США.

В честь фильма была названа операционная система Plan 9.





Сюжет

Над Голливудом всё чаще и чаще начинают появляться летающие тарелки. Однако правительство США сей факт всячески отрицает и даже пытается с ними бороться с помощью запуска ракет. Руководивший ракетным обстрелом полковник узнаёт от генерала о дюжине инопланетных посланий, последнее из которых получено около месяца назад. Генерал даёт полковнику прослушать расшифрованное послание. В нём говорится, что пришельцы пришли с миром и намереваются приступить к принудительному разоружению землян ради блага вселенной; если люди станут упорствовать, пришельцы будут вынуждены уничтожить Землю. Полковнику поручено разобраться с пришельцами. Инопланетяне решают, что земляне слишком глупы и вполне могут нанести большой вред галактическому сообществу, вследствие чего начинают реализовывать свой план под кодовым названием «План 9». Двое пришельцев сажают летающую тарелку на землю и оживляют трёх мертвецов, внедряя чипы в их головной мозг. Полковник, лейтенант полиции и пилот гражданского самолёта находят НЛО, попадают внутрь и встречают пришельцев. Пришельцы пытаются объяснить людям, что после изобретения взрывчатки, атомной и водородных бомб человечеству осталось совершить один шаг до изобретения процесса «солорунайт» — процесса взрыва солнечного света. Этот процесс может привести к взрыву Солнца и всех освещаемых им планет. Пришельцы убеждены, что глупость людей приведёт к катастрофе. Завязывается драка, в результате которой начинается пожар; люди покидают НЛО; НЛО взлетает и взрывается в воздухе.

В ролях

Съёмки

Съёмки фильма проходили в период с 11 августа по 5 сентября 1956 года. Ввиду отсутствия своих денег на съёмки фильма, их выделила Южная Баптистская церковь, в которой съёмочной группе пришлось пройти обряд крещения, а в самом фильме, под условием выделения денег, снялся один из членов церкви.[3] При съёмках фильма кабину пилотов снимали следующим образом: пилоты сидели на дачных стульях, а позади них висела занавесь от душа. Летающие же тарелки над моделью Голливуда представляют собой дешёвые игрушечные модели, купленные в детском магазине.

Бела Лугоши умер, когда было отснято около 10 минут фильма, из-за чего Эд Вуд использовал архивные съёмки Лугоши в плаще Дракулы. В фильм был также введён дублёр Лугоши по имени Том Мэйсон, который должен был изображать известного актёра. В фильме был задействован гроб, который стоял дома у друга Вуда, Удивительного Крисвела, по словам которого он в этом гробу спал. Гроб также был задействован в фильмах Вуда Оргия мёртвых, Ночи призраков и порнографическом Некромания.

Продолжения, пародии и ремейки

Ремейк

Премьеры ремейка под названием План 9 состоялись 10 апреля 2011 года (в США) и 18 апреля 2015 года (в Австралии и Новой Зеландии)[4].

Пародии

Концепция фильма так или иначе использовалась при создании фильмов План 10 из открытого космоса[5] (англ. Plan 10 from Outer Space) 1994 года, План 69 из открытого космоса (англ. Plan 69 from Outer Space) 1993 года[6], Геи-ниггеры из далёкого космоса (англ. Gayniggers from Outer Space) 1992 года.

Одна из серий мультсериала «Черепашки-ниндзя» называется «План 6 из открытого космоса»[7].

Техническая информация

  • Формат изображения: 1.37 : 1
  • Формат копии: 35 mm
  • Формат съёмок: 35 mm

Премьерный показ в разных странах

[8]

Упоминания

Напишите отзыв о статье "План 9 из открытого космоса"

Примечания

  1. 1 2 [www.cult-cinema.ru/reviews/e/ed_wood/ рецензия на биографический фильм «Эд Вуд»]
  2. [www.imdb.com/company/co0086379/ Reynolds Pictures на Imdb.com]
  3. [www.cult-cinema.ru/reviews/e/ed_wood/ Рецензия на биографический фильм «Эд Вуд»]
  4. [www.kinopoiskточкаru/film/602883/ План 9 на КиноПоиске]
  5. [www.kinopoiskточкаru/film/25504/ План 10 на КиноПоиске]
  6. [www.kinopoiskточкаru/film/367794/ План 69 из открытого космоса на КиноПоиске]
  7. [www.ninjaturtles.com/cartoon/guide/cart066.htm Описание серии на официальном сайте]  (англ.)
  8. [www.imdb.com/title/tt0052077/releaseinfo IMDB — releaseinfo]

Ссылки

Отрывок, характеризующий План 9 из открытого космоса

Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?