Пластинчатоусые

Пластинчатоусые
Melolontha melolontha
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Первичноротые Без ранга:  Линяющие Без ранга:  Panarthropoda Тип:  Членистоногие Подтип:  Трахейнодышащие Надкласс:  Шестиногие Класс:  Насекомые Подкласс:  Крылатые насекомые Инфракласс:  Новокрылые насекомые Надотряд:  Насекомые с полным превращением Отряд:  Жесткокрылые Подотряд:  Разноядные жуки Инфраотряд:  Scarabaeiformia Crowson, 1960 Надсемейство:  Скарабеоидные Семейство:  Пластинчатоусые
Международное научное название
Scarabaeidae Latreille, 1802
Типовой род
Scarabaeus
Подсемейства:
Aclopinae Пескожилы (Aegialiinae) Allidiostomatinae Афодиины (Aphodiinae) Бронзовки (Cetoniinae) Динамоподины (Dynamopodinae) Дупляки (Dynastinae) Euchirinae Хрущи (Melolonthinae) Orphninae Pachypodinae Phaenomeridinae Хлебные жуки и хрущики (Rutelinae) Скарабеины (Scarabaeinae) Termitotroginae Восковики и пестряки (Trichiinae) Коротконадкрылые пестряки (Valginae)
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Пластинчатоусые (лат. Scarabaeidae, или Scarabaeidae sensu lato) — многочисленное разнообразное семейство жуков. Одним из наиболее отличительных и характерных признаков представителей которого, является особая форма строения усиков с 3—7-члениковой пластинчатой булавой, способной раскрываться в виде веера (у рода Lethrus булава обволакивающая, не способная раскрываться в виде веера); передние голени копательные, на вершинах их развито не более 1 вершинной шпоры.

Общая характеристика

Общая численность семейства приблизительно 30 000 видов, и ежегодно описывается до 200 новых. На территории стран бывшего СССР известно около 1000 видов, непосредственно в России — 435 видов.

Пластинчатоусые широко распространены по всему земному шару, во всех шести зоогеографических областях.

Большинство представителей семейства — жуки средней величины, длиной 2 — 60 мм, однако среди видов существуют и настоящие гиганты, относящиеся к крупнейшим жукам в мире. Самым крупным видом семейства является, встречающийся в Центральной и Южной Америке, жук-геркулес (Dynastes hercules), отдельные особи самцов которого, достигают длины 165 - 172 мм, а по документально не подтверждённым данным — до 178 мм. Вторым по величине является близкородственный вид Dynastes neptunus, с максимальной зарегистрированной длиной самца 158 мм, средняя длина 120—140 мм. Следом за ними следуют представители южноамериканского рода Megasoma — Megasoma elephas, Megasoma actaeon, Megasoma mars, с длиной тела до 125 мм, а также азиатского рода Chalcosoma — достигающие длины 110—120 мм. К пластинчатоусым относятся и самые тяжелые жуки в мире — отдельные самцы ряда видов голиафов достигая длины до 95 −100 мм, при жизни могут весить согласно одним данным до 47 грамм, а по другим — до 80 — 100 грамм.

Представители семейства очень разнообразны по форме и длине тела; окраске; наличию шипов, рогов, выростов, бугров на переднеспинке и голове — всё это делает их одним из излюбленных семейств среди жуков для коллекционирования энтомологами.

• Chalcosoma caucasus male.jpg

  Самец Chalcosoma caucasus, остров Ява

• Megasoma elephas male from Mexico.JPG

  Самец Megasoma elephas, Мексика

• Megasoma acteon MHNT male.jpg

  Самец Megasoma actaeon, Южная Америка

• Goliathus goliatus.JPG

  Самец Goliathus goliatus, Камерун.

• Dynastes hercules ecuatorianus MHNT.jpg

  Самец жука-геркулеса (Dynastes hercules lichyi) Южная Америка

• Dynastes neptunus 001.jpg

  Самец Dynastes neptunus из Колумбии

Морфология имаго

Тело компактное, короткоовальное. Форма тела разнообразная: овальная, субквадратная, цилиндрическая. Окраска также разнообразна; взрослые имеют или не имеют металлический оттенок. Представители рода Chrysina окрашены в различные варианты зеленого цвета и часто несут на надкрыльях бороздки, но также имеется несколько видов рода с совершенно гладкими покровами тела и сплошной металлической окраской золотого или серебристого цвета. Некоторые из видов могут иметь щетинистый или чешуйчатый покров.

Голова

Голова немного загнута или направлена вперёд. Усики состоят из 10 члеников (изредка они 9- или 11-члениковые) с 3—7-члениковой пластинчатой булавой, способной раскрываться в виде веера (у рода Lethrus булава обволакивающая, не способная раскрываться в виде веера). Апикальные членики булавы голые (у значительной части хрущей) или полностью или частично покрыты серыми волосиками. У представителей Troginae, или Trogidae такие выступы редуцированы, а у триб Geotrupini и Lethrini полностью разделяют глаз на две части. Наличник часто бугорковый и рогатый. Обычно верхняя губа хорошо развита и часто выходит из пределов наличника. Разнообразное строение мандибул: обычно сильно хитинизированы с зубцами, но у копрофагов они мягкие и листовидные. Мандибулы обычно хорошо заметны сверху, но у некоторых групп они скрыты под верхней губой или наличником. Максиллы имеют 4-члениковый щупик и нижняя губа с 3-члениковым щупиком.

Грудь

Переднеспинка разнообразной формы, часто бугорковые и с разнообразными выростами. Щиток заметен сверху или скрыт под надкрыльями. Щиток обычно треугольной или параболической формы.

Конечности

Лапки с поперечными или коническими тазиками. Тазики передних ног вальковатые, поперечные, сближенные, довольно сильно выступающие. Средние тазики продольные или косые, более или менее широко расставленные, едва выступающие над поверхностью заднегруди. Задние тазики очень длинные, поперечные, сближенные. Передние голени с тремя или двумя крупными зубцами или несколькими маленькими на наружном крае. Вершина голени с одной шпорой. , Бёдра мощные, особенно передние. Средние и задние голени утолщённые или тонкие, их вершины с 1-й или 2-я шпорами, которые касаются друг друга и разделены первым члеником лапки. Формула лапок 5-5-5. Передние лапки у некоторых скарабейных (Scarabaeinae) отсутствуют. Коготки разного строения, одинаковые или разные по размеру, простые или зазубренные. Развит эмподий.

Надкрылья и крылья

У большинство видов крылья хорошо развиты. Редко, у некоторых видов, в связи с образом жизни происходит редукция крыльев, полная у обоих полов и оотрофная только у самок. Неспособность к полёту, связанная с редукцией задних крыльев, является явно апоморфным признаком.

У некоторых видов одинаково часто летают самцы и самки, у других самки летают мало, а больше сидят и ползают, у третьих самки не летают вообще. У форм с бескрылыми самками самцы с нормально развитыми крыльями, первые ползают по земле, самцы же в это время низко летают.

Жилкование относится к кеантароидному типу. Костальная и субкостальная жилки полностью, радиальная — частично слиты в базальной половине переднего края крыла, образуя единую опорную структуру. Костальная жилка перед нижним перегибом крыла имеет довольно длинный ряд поперечных насечек.

Большинство видов хорошо летают. Полёт более крупных видов из родов и др. медленный и тяжёлый. Мелкие виды, особенно обладают быстрым взлётом и большой скоростью полета.

Надкрылья выпуклые или утолщённые, бороздки хорошо выражены или отсутствуют вовсе. У нескольких триб подсемейства Cetoniinae и у рода Gymnopleurus (Scarabaeinae), возникла выемка на боковых краях надкрылий. В этом случае полет происходит со сложенными надкрыльями, а крылья выдвигаются по бокам от тела, через эти выемки.

Брюшко

Брюшко состоит из 6 стернитов и имеет 7 дыхалец. Пигидий, у представителей подсемейств Scarabaeinae, Aphodiinae, Geotrupinae, скрыт под надкрылками, а у большинства видов он открыт. Эдеагус состоит из базального склерита и двух парамер (симметричных или асимметричных).

Половой диморфизм

Во всем отряде жесткокрылых представители пластинчатоусых выделяются наиболее разнообразными и ярко выраженными проявлениями полового диморфизма. Только некоторые виды и реже — роды характеризуются слабым развитием вторично-половых признаков; таковы Canthon и ряд других Canthonini, Sysiphini. У других групп, голова самцов снабжена разнообразными рогами или пластинчатыми выростами, отсутствующими или слабо развитыми у самок. Вторично-половые признаки могут также выражаться в виде модификации переднеспинки, переднегруди, ног и пигидия.

Количество или форма шпор у обоих полов могут различаться. Иногда самец отличается от самки по степени опушения надкрылий. Среди других признаков полового диморфизма следует отметить строение конечностей у самцов, например передние ноги самцов некоторых Onthophagini сильно удлинены и искривлены, часто с дополнительными зубцами и отростками. У ряда видов удлинены задние трохантеры у самцов некоторых Sisyphus из тропической Африки. Задние голени самцов ряда видов Scarabaeus имеют вдоль внутреннего края бахрому из особенно густых щетинок. Для подсемейства Скарабеины характерна различная величина и форма пигидия и 8-го стернита брюшка самцов и самок, и только у Gymnopleurini, Sisyphini и многих Cantiionini эти признаки выражены слабо.

Географическое распространение

Пластинчатоусые широко распространены по всему земному шару, во всех зоогеографических областях, за исключением приполярных областей. Большинство видов очень теплолюбивы. Поэтому наиболее богато они представлены в тропических странах, а в умеренных поясах земного шара число видов сокращается по мере приближения к приполярным широтам.

Особенности экологии

Ряд видов питаются компостом из гниющих листьев и других растительных остатков. Другие встречаются в муравейниках или термитниках, на стадии имаго или личинки. Виды из американского рода Deltochilum (например, Deltochilum valgum) ведут хищный образ жизни и преследуют других обитателей навоза.

Почти все представители подсемейства Scarabaeinae, кроме немногих тропических видов, биологически связаны с почвой, а имаго, как правило являются прекрасными землекопами. Основной особенностью биологии Scarabaeinae, определившей их становление как подсемейства пластинчатоусых, является копрофагия, то есть питание экскрементами животных. Многочисленные адаптации имаго к копрофагии отражены в строении ротового аппарата, кишечника, головы, ног, покровов тела и др. Морфология личинок также связана с копрофагией и с развитием в ограниченном запасе питательных веществ, заготавливаемом родителями. Большинство видов подсемейства употребляет в пищу экскременты млекопитающих животных, особенно копытных, рогатого скота, лошадей, ослов, верблюдов и свиней. От диких животных предпочитается помёт оленей, кабанов, медведей и разнообразных грызунов. В странах с недостаточно развитой ассенизацией, пищей навозников нередко служат экскременты человека. Некрофагия в чистом виде характерна для ряда представителей подтриб Phanaeina и Dichotomiina, а также для большинства видов Parascatonomus из Южной и Юго-Восточной Азии. Многие виды Onthophagus, реже Scarabaeus являются факультативными некрофагами и иногда встречаются на падали. Ряд видов рода Gluphyrocanthon являются эктокомменсалами млекопитающих и живут в Южной Америке в шерсти некоторых обезьян. Виды родов Uroxis и Thihillum обнаружены в шерсти ленивцев или у заднего прохода американского тапира. В аналогичных условиях на кенгуру живут в Австралии представители рода Macropocopris. Многие виды, представители триб Бронзовки часто встречаются кормящимися на цветках или вытекающем древесном соке. Представители трибы Хрущи активно питаются листьями древесных пород. Афагия широко распространена у видов, обитающих на морских побережьях, приречных песках, в степях и пустынях, где они составляют преобладающую группу. Афагия является приспособлением к жизни в условиях слабого развития надземных частей растений.

Активность и время лёта

Имаго одних видов активны днем, других — преимущественно в ночное время, летят на свет. Жуки обычно встречаются в течение всего теплого периода, но активность большинства видов приурочена к какому-либо определенному сезону, длительность лёта может быть различна даже у близкородственных видов.

Морфология преимагинальных стадий

Яйцо

Длина яиц у различных видов колеблется от 1 до 15 мм. Форма яиц цилиндрически-овальная, обычно слегка изогнутая. Поверхность яиц гладкая, кожистая. Окраска — желтовато-белая. Яйца откладываются в почву, субстрат, которым питаются личинки, или в специально вырытые норки, куда имаго запасают корм для личинок (чаще всего помет животных).

Личинка

Личинки пластинчатоусых жуков имеют C-образную (скарабеоидную) цилиндрическую форму, толстые, изогнутые, шестиногие. Окраска от почти белой до слегка желтоватой. Голова гипогнатического типа, жёлто-бурая или жёлто-красная, с развитыми крепкими челюстями. Головная капсула сильно склеротизирована. На голове выражен эпикраниальный шов, разделяющий два плевральных склерита, и лобные швы, отделяющие лобный треугольник. Глазки у большинства отсутствуют, но имеются только у некоторых Dynastinae, Cetoniinae, и Trichiinae. Усики у большинства 4-члениковые (у Geotrupinae 3-члениковые). Верхняя губа имеет разнообразное строение, с вершиной обычно округлой или трехлопастной. Максиллы симметричные. Мандибулы сильно хитинизированные и асимметричные, их край с одним или несколькими зубцами. Тергиты груди с поперечными бороздками, разделяющими их на про-, мезо- и метатергит. Переднегрудь с парой дыхалец. Брюшко с 9 видимыми сегментами. Тергиты 1-7 разделены на 3 складки подобно сегментам груди. Сегменты 1-8 несут по паре дыхалец на боках. Анальный стернит с щетинками или шипами, Анальное отверстие 3- или 6-лучевое, часто в виде поперечной щели. Ноги 4-сегментные, часто границы между сегментами мало различимые. Ноги довольно длинные и примерно равные по длине, но порой 1-я или 3-я пары заметно короче остальных, а у личинок кравчиков (Lethrus) ноги всех пар очень короткие.

Личиночных стадий три. Место обитания и питание личинок разнообразны. Личинки пластинчатоусых образуют две группы:

1. группа, Scarabaeidae-Pleurosticti состоит из форм живущих в почве или гнилой древесине, а также они довольно активно занимаются поисками пищи, сами себе строят защитные колыбельки и т. д. Группа в основном состоит из фитофагов, это Melolonthini, Rhizotrogini и другие, и из сапрофагов — Cetoniini, Valgini, род Oryctes и др., либо формами со смешанным питанием — Rutelini.
2. группа, Scarabaeidae-Laparosticti представлена, в основном, особями являющимися скотофагами. В простейших случаях, таких, как Laparosticti личинки питаются навозом в месте, где были отложены яйца или в местах с гниющей растительностью, пронизанной мицелием лиственной подстилки лесов, там и встречается вид Geotrupes stercorosus.

Личинки различных представителей семейства питаются корнями растений, растительными и животными остатками, гумусом почвы.

Куколка

Окукливание происходит в почве или субстрате, которым питались личинка. Куколка открытого типа, свободная, мягкая, преимущественно желтовато-белого цвета. Обычно лежит на спине и помешается в ложном коконе (т. н. колыбельке), который состоит из остатков пищи личинки, её экскрементов и земли. Ложные коконы изготавливаются личинками, иногда с помощью родителей (обычно самки).

Форма куколок своеобразная и характеризуется в первую очередь наличием многочисленных выступов на разных частях тела, которые обеспечивают минимальное соприкосновение тела куколки со стенками колыбельки.

У большинства навозников в год 1 генерация (у ряда видов подсемейства Aphodiinae — несколько генераций), у растительноядных видов, как правило, личинки развиваются 2—3 года, у некоторых видов до 5-6 лет.

Филогения

Палеонтологические находки довольно скудны. Из значительного количества описанных ископаемых видов жуков на представителей семейства приходится очень незначительное количество. Принимая во внимание крайне недостаточные палеонтологические данные, а также данные о современном распространении видов, надо полагать, что подсемейство сформировались уже в меловом периоде, а частично уже в юре.

Наиболее древней находкой морфологически типичного представителя подсемейства Scarabaeinae следует считать Prionocephale deplanate, описанного из верхнего мела провинции Чжэцзян в Китае. По строению тела этот жук является навозником-шарокатателем, что указывает на значительную древность этой черты биологии, возникшую, возможно, ещё при питании экскрементами. Из палеогеновых отложений Европы (эоцен, ранний и поздний олигоцен) описаны два вида Onthophagus, один — Onitis, один — Sisyphus, один вид Scarabaeus из трибы Scarabaeini. Эволюция данного подсемейства пластинчатоусых была неразрывно связана с эволюцией крупных позвоночных животных: прежде всего млекопитающих, а на ранних этапах, возможно, и травоядных динозавров. Ископаемые остатки хрущей известны из нижнего и верхнего олигоцена, миоцена и четвертичных отложении Западной Европы и Северной Америки.

Классификация и систематика

Первоначально большинство пластинчатоусых было описано в составе громадного линнеевского рода Scarabaeus. Но вскоре, по мере накопления сведений о разнообразии видов, из состава Scarabaeus было выделено большое количество самостоятельных родов, которые в свою очередь также неоднократно «дробились» и «дали начало» подсемействам и даже семействам.

До сих пор общепринятая классификация отсутствует, ряд подсемейств рассматривается разными авторами как в ранге самостоятельных семейств, так и триб. Классификация пластинчатоусых в последнее время активно дискутируется и появляются много точек зрения на их систематику. Восточноевропейские и североамериканские систематики включают семейства рогачи (Lucanidae) и пассалиды (Passalidae) в надсемейство Scarabaeoidea. Западноевропейские авторы разделяют Scarabaeidae на несколько семейств. Часто рассматриваются как самостоятельные семейства Aphodiinae, Geotupinae и Troginae. При этом каждое последующее более тщательное изучение какого-либо таксона практически всегда приводило к повышению его ранга.

Роль в экосистемах

Многие крупные представители подсемейства Scarabaeinae могут являться промежуточными хозяевами ряда видов гельминтов, в том числе патогенных для домашних животных и реже — человека. Наиболее обычны нематоды из отряда Spirurata: Ascarops strongylina , Gongylonema ingluvicola, Gongylonema pulchrum, Spirura rutipleurites, Spirocerca lupi, Spirocerca sanguinolenta и скребень Physocephalus sexalatus. Перечисленные виды паразитируют у млекопитающих животных: свиней, верблюдов, рогатого скота, оленей и разных хищников, реже у домашней птицы.

Практическое значение

Большинство видов, особенно в северных районах, сравнительно малозаметны в биоценозах и не оказывают какого либо влияния на хозяйственную деятельность человека. Жуки из подсемейства скарабеины являются главнейшими природными санитарами, очищающими поверхность почв от разнообразных экскрементов. Утилизация жуками масс навоза способствует их перемещению в нижние слои почв, которые разрыхляются и удобряются. Отрицательное значение также заметно. Личинки и жуки ряда видов пластинчатоусых являются вредителями лесных, плодовых и сельскохозяйственных культур. Например, некоторые виды майских хрущей являются одними из основных вредителей плодово-ягодных и лесных насаждений в Центральной Европе, лесостепной зоне, на Северо-Востоке Украины. В годы массового размножения эти жуки могут полностью объедать листья деревьев. Некоторые тропические виды из рода Oryctes и других вредят кокосовым пальмам, таро, сахарному тростнику и т. п.

Многие представители подсемейства Scarabaeinae являются промежуточными хозяевами ряда гельминтов, вызывающих эпизоотии домашних и диких животных, а иногда опасных для человека. В Южной Индии и Шри-Ланка существует ещё одна паразитологическая проблема, связанная с представителями подсемейства Scarabaeinae. Среди местного населения иногда возникает периодическая болезнь кишечника, сопровождающаяся кровавым поносом, получившая название «скарабиаз». Она вызывается некоторыми мелкими видами Onthaphagus. Эти жуки во время сна проникают в кишечник человека через задний проход, особенно детей, живущих в антисанитарных условиях и вызывают повреждение слизистой оболочки кишечника.

В Лаосе и Бирме крупные личинки и куколки ряда видов семейства являются деликатесом в местной кухне.

В культуре

Священный скарабей, являлся священным насекомым в Древнем Египте. Считалось, что жук, катящий навозный шар, олицетворял путь движения Солнца по небосводу. Египтяне отождествляли скарабея с таинством сотворения светила и изображали египетского Бога Хепри, изображаемого с головой скарабея — творца мира и человека. Изображения священного скарабея встречаются в росписи гробниц, на папирусах. Сохранились ювелирные украшения и скульптуры, изображающие скарабеев. В храмовом комплексе Карнак недалеко от Луксора сохранилась колонна, которую венчает каменный скарабей.

См. также

• Систематика жуков

Ссылки

• [www.coleop-terra.com/scarabidae.html Пластинчатоусые (Scarabaeidae) на сайте coleop-terra.com ]
• [zooex.baikal.ru/beetles/scarabaeidae.htm Зоологические экскурсии по Байкалу Фауна в картинках] Пластинчатоусые (Scarabaeidae)

Литература

• Гиляров М. С. Определитель обитающих в почве личинок насекомых. — М.: Издательство «Наука», 1964. — 293 с.
• Джамбазишвили Я. С. Пластинчатоусые жуки Грузии. — Тбилиси: «Мецниереба», 1979. — С. 1—275.
• Книпович Н. М. Пластинчатоусые // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Медведев С. И. Личинки пластинчатоусых жуков. — М.; Л.: АН СССР, 1952. — 342 с.
• Медведев С. И. Семейство Scarabaeidae (Subfam. Melolonthinae, часть 1). Фауна СССР. Насекомые жесткокрылые. Том 10, вып. 1. 1951. 514 с.
• Медведев С. И. Семейство Scarabaeidae (Subfam. Melolonthinae, часть 2). Фауна СССР. Насекомые жесткокрылые. Том 10, вып. 2. 1952. 276 с.
• Медведев С. И. Семейство Scarabaeidae (Subfam. Rutelinae). Фауна СССР. Насекомые жесткокрылые. Том 10, вып. 3. 1949. 372 с.
• Медведев С. И. Семейство Scarabaeidae (Subfam. Euchirinae, Dynastinae, Glaphyrinae, Trichiinae). Фауна СССР. Насекомые жесткокрылые. Том 10, вып. 4. 1960. 398 с.
• Медведев С. И. Семейство Scarabaeidae (Subfam. Cetoniinae, Valginae). Фауна СССР. Насекомые жесткокрылые. Том 10, вып. 5. 1964. 375 с.
• Николаев Г. В. Пластинчатоусые жуки (Scarabaeoidea) Казахстана и Средней Азии. — Алма-Ата: Наука, 1987. — 232 с. — 1000 экз.
• Николаев, Г. В. Пластинчатоусые жуки (Coleoptera, Scarabaeoidea) Казахстана и Средней Азии. — Алма-Ата, «Наука», 1987. — С. 1—232.
• Медведев С. И. Scarabaeidae // Определитель насекомых европейской части СССР (под ред. Г.Бей-Биенко.) — Москва-Ленинград, 1965. — Т.2. — С. 1—668.
• Dalla Torre, K. W. Von. 1912—1913. Scarabaeidae: Melolonthinae. Coleopterorum Catalogus, pars 45, 47, 49, 50: 1-450. W. Junk, Berlin.
• Endroedi, S. 1985. The Dynastinae of the World. Dr. W. Junk Publisher, London. 800 pp.
• Howden, H. F. 1964. A Catalog of the Coleoptera of America North of Mexico. Family Scarabaeidae. Subfamily: Geotrupinae. United States Department of Agriculture, Agriculture Handbook 529-34a. 17 pp.
• Machatschke, J. W. 1972. Scarabaeoidea: Melolonthidae, Rutelinae. Coleopterorum Catalogus Supplementa 66: 1-361.
• Scholtz, C. H. 1982. Catalogue of the world Trogidae (Coleoptera: Scarabaeoidea). Republic of South Africa, Department of Agriculture and Fisheries, Entomology Memoire 54: 1-27.

Отрывок, характеризующий Пластинчатоусые

И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.