Пластов, Аркадий Александрович

Аркадий Александрович Пластов
Место рождения:	село Прислониха, Симбирский уезд, Симбирская губерния, Российская империя ныне Ульяновская область
Место смерти:	село Прислониха, Карсунский район, Ульяновская область, РСФСР, СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	СССР СССР
Жанр:	сюжетный, портрет, иллюстрация
Стиль:	социалистический реализм
Награды:
Звания:
Премии:	Государственная премия РСФСР имени И. Е. Репина 1972

Аркадий Александрович Пла́стов (1893 — 1972) — советский живописец, педагог, профессор.

Академик АХ СССР (1947). Народный художник СССР (1962). Лауреат Ленинской премии (1966) и Сталинской премии первой степени (1946).

Биография

А. А. Пластов родился 19 (31) января 1893 года в селе Прислониха (ныне Ульяновской области) в крестьянской семье, его дед был иконописцем.

Три года проучившись в сельской школе, Пластов поступил в Симбирское духовное училище. После училища он учился в Симбирском духовном семинарии, а потом решил получить художественное образование и уехал в Москву. Некоторое время занимался в мастерской И. И. Машкова, а затем поступил в Императорское Строгановское Центральное художественно-промышленное училище, где одним из его учителей был Ф. Ф. Федоровский. Проучившись в нём с 1912 по 1914 годы, Пластов поступил в МУЖВЗ на скульптурное отделение.

Его учителями были знаменитые художники: скульптор С. М. Волнухин, живописцы А. М. Корин, А. М. Васнецов, А. Е. Архипов, А. С. Степанов, Л. О. Пастернак.

В 1917 году вернулся в родное село, где начал заниматься живописью, постоянно работая с натуры.

С 1935 года выступал с жанровыми картинами, отмеченными знанием быта советской деревни, любовью к её людям, жизненностью образов, живописным мастерством («Колхозный праздник», 1937, «Колхозное стадо», 1938). Откликаясь на события, волнующие советский народ, Пластов изображал, как преломляются они в колхозной жизни; в качестве действующих лиц в картинах Пластова выступают обычно его односельчане.

А. А. Пластов умер 12 мая 1972 года в родном селе Прислониха.

Творчество

Аркадий Пластов — «певец советского крестьянства». Одна из первых значительных работ «Купание коней» была им выполнена для выставки «20 лет РККА». Для выставки «Индустрия социализма» он тоже написал картину под названием «Колхозный праздник» (1937), в котором «красочно передал новый быт социалистической деревни».

Другое яркое произведение — «Колхозное стадо» (1938). Общие черты его картин — жанровая сцена не мыслится вне пейзажа, вне русской природы, которая всегда трактуется лирически. Другая его особенность — отсутствие конфликта или особого момента, события в сюжете — хотя поэтическая выразительность образа при этом создается.

В работах Пластова отражены испытания советского народа в годы Великой Отечественной войны («Фашист пролетел», 1942), патриотический труд женщин, стариков и детей на колхозных полях в военные годы («Жатва», «Сенокос», 1945), праздник выборов в Верховный Совет («Едут на выборы», 1947), послевоенный трудовой подъем («Колхозный ток», 1949, «Ужин трактористов», 1951), быт русской деревни («Родник», 1952, «Летом», 1954). Так же широко известна получившая широкий резонанс в обществе картина «Весна». Главная героиня картины была прозвана «Северной Венерой».

Яркость и эмоциональность замысла отличают работы Пластова в области иллюстрации («Мороз, Красный нос» Н. А. Некрасова, 1948; «Капитанская дочка» А. С. Пушкина, 1948—1949; произведения Л. Н. Толстого, 1953; рассказ А. П. Чехова, 1954, и др.), пейзажа, сельскохозяйственного плаката. Красочные образы деревенской жизни и родной природы Пластов запечатлел в акварелях к книгам для детей. Некоторым произведениям художника недостает глубокого раскрытия и обобщения черт нового в колхозной жизни; но в лучшей своей части творчество Пластова тесно связано с передовыми идеями современности и реалистическими традициями русского искусства и отличается ярко выраженным национальным характером, народностью образов, поэтичностью замысла, выразительностью колористических решений. Мастер при жизни стал признанным классиком советской живописи. Репродукции его картин постоянно включались во все школьные учебники и хрестоматии.

Память

• В Ульяновске в честь Аркадия Александровича назван бульвар, на котором установлен памятник художнику.
• В Ульяновске на ул. Гончарова открыт музей Аркадия Александровича Пластова.
• На родине художника в селе Прислониха в 1988 году открыт музей «Народный художник А. А. Пластов», посвящённый жизни и творчеству Аркадия Александровича.
• Памятник на родине художника в селе Прислониха.
• В СССР выпущены почтовые марки с изображением картин А. А. Пластова.

Работы Пластова вошли в собрание ИРРИ.

Музей Пластова

В 2010 году по распоряжению правительства Ульяновской области, под патронатом губернатора С.И. Морозова и председателя Счётной палаты РФ С.В. Степашина, при поддержке и помощи семьи Пластовых состоялось открытие «Музея А.А. Пластова» – нового филиала «Ульяновского художественного музея».

Творчество Аркадия Александровича Пластова – народного художника СССР, действительного члена Академии художеств СССР, лауреата Ленинской и Государственных премий – гордость и слава отечественного реалистического искусства. Всю свою жизнь он был кровно связан с поволжской землёй, с Прислонихой – родным селом, с Симбирском-Ульяновском. Наша земля взрастила Пластова – художника, Пластова – мыслителя, Пластова – поэта.

В музее экспонируются более 50 подлинных произведений великого живописца, охватывающих период с 1920-х до начала 1970-х гг. Среди них такие известные как «Деревенский март», «Костёр в поле», «Мартовское утро», «Рим. Аппиева дорога» и любезно предоставленная семьёй художника картина «Родник» (авторское повторение). В экспозицию вошли также личные вещи А.А. Пластова. Огромную ценность представляют ранние рисунки Пластова, старинные фотографии односельчан художника и предметы народного быта из Прислонихи, переданные в дар жителями села.

Награды и премии

• Народный художник СССР (1962).
• Ленинская премия (1966) — цикл картин «Люди колхозной деревни» (1951—1965).
• Сталинская премия первой степени (1946) — за картины «Сенокос» (1945) и «Жатва» (1945).
• Государственная премия РСФСР имени И. Е. Репина (1972 — посмертно) — за картины «Костёр в поле», «Из прошлого» и портреты современников.
• Два ордена Ленина

Библиография

• Русские художники, TEPPA-Книжный клуб, Москва, 2001.
• Жукова А.С. Пластов из Прислонихи: Документально-художественная повесть.- М.: Дет. лит., 1982.
• [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Lipat/59.php А. А. Пластов об искусстве]
• Муратов А. М. Педагогические идеи А. А. Пластова и некоторые проблемы современной высшей художественной школы // Международная ассамблея художников «Пластовская осень». Ульяновск, 24-26 сентября 2013 года. – Ульяновск: Изд-во «Корпорация технологий продвижения», 2014. С. 136-142.
• Пластова Т. Ю. Аркадий Александрович Пластов. Великие художники. Том 78. Москва, 2011.
• Филиппова И. И. Творчество Аркадия Пластова и проблемы изучения русского реализма // Проблемы советского искусства 1930-50 гг. (к 100-летию А. А. Дейнеки). Сборник докладов, статей, воспоминаний. – Курск: Изд-во Курск. Гос. Пед. Ун-та, 1999. – С. 82-91.
• Филиппова И. И. Произведения Аркадия Пластова военного периода //Миротворческий потенциал историко-культурного наследия второй мировой войны и Сталинградская битва: всероссийская научно-практическая конференция, посвященная 70-летнему юбилею победы в Сталинградской битве и 50-летнему юбилею открытия Волгоградского музея изобразительных искусств имени И. И. Машкова, 7-9 мая 2013 г.: [материалы] / Отв. Ред. Е. В. Огаркова. – Волгоград: ПринТерра-Дизайн, 2013. – С. 108-114.
• Филиппова И. И. Некоторые аспекты портретной живописи в творчестве Аркадия Пластова // Вестник Южно-Уральского государственного университета. 6 (106). Серия «Социально-гуманитарные науки». Вып. 10. – Челябинск: Издательство ЮУрГУ, 2008. –С. 85-90.
• Филиппова И. И. Пейзаж в творчестве Аркадия Пластова довоенного периода // Вестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение. Серия 15, выпуск 2. Июнь 2013. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2013. – С. 172-178.
• Филиппова И. И. Аркадий Пластов. 1912-й-1940-е. Формирование самобытного живописного метода // Актуальные проблемы изучения творчества И. И. Машкова и художников «Бубнового валета»: материалы Международной науч.-практич. конф. К 100-летию со времени организации художественного общества «Бубновый валет» и 130-летию со дня рождения И. И. Машкова. 18, 19 октября 2011 г. – Волгоград: Парадигма, 2011. – С. 108-121.
• Филиппова И. И. Поздние произведения А. А. Пластова: образы и смыслы // Культура и искусство. – 2013. – № 4. – С. 446-452.
• Филиппова И. И. Дети и детство в живописи А. А. Пластова // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Т. 14, №1. Серия «Социально-гуманитарные науки». Челябинск: Издательский центр Южно-Уральского государственного университета, 2014. – С. 74-79.
• Филиппова И. И. Источник биографический сведений об Аркадии Пластове // "Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики". – Тамбов: Грамота, 2015. № 2 (52). – С. 193-196.

Ссылки

• [www.staratel.com/pictures/ruspaint/474.htm Пластов, Аркадий Александрович] в библиотеке «Старатель»
• [bibliotekar.ru/100hudozh/98.htm Д. К. Самин. Аркадий Пластов.]
• [www.artforum.ru/artists/biography.php?lang=&id=685&lang= Биография Аркадия Пластова]
• [maslovka.org/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=70 Галерея на сайте Масловка]
• [www.tg-m.ru/articles/1-2016-50/arkadii-plastov-chitaya-tolstogo Татьяна Пластова. Аркадий Пластов. Читая Толстого...] Журнал «Третьяковская галерея», #1 2016 (50)

Отрывок, характеризующий Пластов, Аркадий Александрович

После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.