Платеро, Рамон

Рамон Платеро
Общая информация
Полное имя	Рамон Пердомо Платеро
Родился	неизвестно
Умер	неизвестно Монтевидео, Уругвай
Гражданство	Уругвай
Должность	тренер
Карьера
Тренерская карьера
1917—1919	Уругвай
1919	Флуминенсе
1921	Фламенго
1922—1927	Васко да Гама
1925	Бразилия
1927—1928	Ботафого
1934	Палестра Италия
1938	Васко да Гама
1938—1939	Палестра Италия
1939—1940	Сан-Паулу

Рамо́н Пердомо Платеро (исп. Ramón Perdomo Platero) — уругвайский футбольный тренер.

Карьера

Платеро возглавлял сборную Уругвая на чемпионате Южной Америки, на котором уругвайцы одержали победу. В том же году сборной был выигран Кубок Ньютона, а два года спустя — Кубок Липтона. В 1919 году Рамон уехал в Бразилию, где возглавил «Флуминенсе», который одержал победу в розыгрыше чемпионата штата Рио-де-Жанейро. В 1921 году он стал главный тренером клуба «Фламенго». 13 мая команда под его руководством провела первый матч, в котором сыграла вничью с «Бангу» 3:3. Всего под его руководством клуб сыграл 9 матчей, из которых выиграл три, а два свёл вничью. На следующий год уругваец стал тренером «Васко да Гамы». В первый же год клуб смог выиграть серию В чемпионата Рио-де-Жанейро, а в два последующих — два титула чемпиона штата. В период нахождения на посту главного тренера «Васко», Платеро возглавлял сборную Бразилии на южноамериканском чемпионате, где бразильцы выиграли серебряные медали. Затем тренер работал в «Ботафого», дважды в «Палмейрасе», «Васко» и «Сан-Паулу».

Достижения

• Чемпион Южной Америки: 1917
• Обладатель Кубка Ньютона: 1917
• Обладатель Кубка Липтона: 1919
• Чемпион штата Рио-де-Жанейро: 1919, 1923, 1924

Ссылки

• [www.rsssfbrasil.com/miscellaneous/playcoach4rj.htm Players and Coaches in all Four Main Teams of Rio de Janeiro]
• [m.ogol.com.br/manager.php?id=6385 Профиль на ogol.com.br]

Отрывок, характеризующий Платеро, Рамон

Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.