Платинг

Платинг — реконструкция листа почтовых марок, напечатанных с одной печатной формы, с помощью отдельных почтовых марок и частично совпадающих полосок и блоков почтовых марок. Точно также, если лист из 10 или 20 почтовых карточек свёрстан, то вариации букв или элементов дизайна позволяют провести реконструкцию или платинг листов на основе этих различий.

Основы

Платинг становится возможным при наличии постоянных вариантов деталей почтовых марок, напечатанных с одной печатной формы или литографского камня, чтобы можно было определить точное исходное положение каждой марки. К признакам, на которые можно опереться при платинге, относятся дефекты или «погрешности», возникающие при передаче изображений, отдельные штрихи гравёра, повторное гравирование печатных форм, ремонт и случайные повреждения печатных форм. Кроме того, почтовые марки могут располагаться на печатной форме неравномерно, в результате чего различия в интервалах и ориентации почтовых марок могут быть использованы для определения их положения в печатной форме. С момента появления в 1840 году и до 1884 года на почтовых марках Великобритании указывались контрольные литеры в углах, показывая точное положение марки на листе, например, A…C — это первый ряд, третья марка, при этом в течение некоторого времени также указывался номер печатной формы, с которой были напечатаны марки. При реконструкции печатной формы могут быть полезны и другие признаки, такие как оттенки использованной краски или водяные знаки на бумаге. В отсутствие таких признаков платинг не представляется возможным. Из-за высокой точности современных способов изготовления почтовых марок большинство современных выпусков не могут быть подвергнуты платингу.

Классические выпуски

Филателистами были предприняты значительные усилия по платингу многих классических почтовых марок XIX века и написан целый ряд книг по платингу различных выпусков почтовых марок. Одно из величайших достижений филателистов — платинг Черного пенни и последующих Красных пенни, выпущенных с 1840 года. Эти почтовые марки печатались в марочных листах по 240 штук. Печатные формы изнашивались по мере печати и часто заменялись. Начиная с 71-й печатной формы Штампа II в 1858 году, номер формы незаметно гравировался на самих почтовых марках. На всех марках стояли контрольные литеры, которых указывали точное положение в марочном листе, так что реконструкция печатных форм, начиная с формы 71, — просто вопрос поиска необходимых марок. Однако почтовые марки, напечатанные с первых 70 печатных форм Штампа II и всех печатных форм Штампа I [более 200], не имели никаких номеров для указания на конкретную печатную форму, использованную для их печати, поэтому их платинг оказался гораздо более значительной проблемой. Благодаря кропотливому изучению почтовых марок филателисты смогли восстановить большую часть или все первые 70 печатных форм Штампа II. Впоследствии филателистам помогло открытие доступа к контрольным экземплярам и высококачественным фотографиям оригиналов марочных листов, которые хранило британское правительство. Аналогичным образом был выполнен платинг других первых гравированных выпусков почтовых марок Великобритании.

Напротив, реконструировать печатные формы других классических марок было относительно легко. Одним из самых простых был платинг почтовых марок провинции Корриентес, которые были выгравированы по отдельности настолько грубо, что различия между марками очевидны даже неспециалисту. Первые почтовые марки Маврикия были использованы для реконструкции серии оригинальных марочных листов, напечатанных с печатных форм, которые демонстрируют всё более увеличивающуюся степень износа, от первых (рисунок марок отчётлив и чёток) до последних (рисунок марок очень светлый и слабый).

Исследования по платингу

Издания Великобритании

• Brown, Roland; Fisher, H.W. The Plating of the Penny 1840—1864. — 4 vols. — London: The Great Britain Philatelic Society, 1979—1984.
• Stanley Gibbons. Great Britain, Specialised Stamp Catalogue. — Volume 1: Queen Victoria. — 8th ed. — London, 1985.
• Seymour, J.B.; Gardiner-Hill, C. The Postage Stamps of Great Britain. — Part 1: Imperforate line-engraved issues. — 3rd ed. — Royal Philatelic Society London, 1967.
• Wiggins, W.R.D. (ed.). The Postage Stamps of Great Britain. — Part 2: Perforated line-engraved issues. — 2nd ed. — Royal Philatelic Society London, 1962.

Издания США

• Ashbrook, Stanley B. The United States One Cent Stamp of 1851—1857.
• Chase, Carroll L. The 3¢ Stamp of the United States, 1851—1857.
• Neinken, Mortimer L. U.S. One Cent Stamp of 1851-61.
• Perry, Elliott. Plating the 10c, 1847. — New York: Collectors Club, [1924-1926].

Издания других стран

• Barefoot J. Bhopal: Notes on Plating the «Primitives». — Derbyshire, England, 1978.
• Basel, Louis. Computerized Plating of the Large Hermes Heads of Greece. — Stamford, Connecticut, c. 1984.
• Cartwright, Bruce. Hawaiian Islands postage stamps. Plating the engraved «five cts.» blue of the issue of 1853. — Honolulu, Hawaii, 1911.
• Cockrill, Philip. Liberia. Plating of the First Issues, 1860—1869. — Newbury, Berkshire, England, [1979].
• Dumont, G. France : Plating of the 20 centimes, Blue Issue 1863. — Billig’s Specialized Catalogue. — Vol. 5. — Jamaica, N.Y., 1950.
• Groten, Arthur H. Plating Canada’s 2c stamp of 1864. — Toronto: British North America Philatelic Society, [197-?].
• Jatia, D. N. India’s Bi-Coloured Four Annas 1854, A Specialised Study of Third Printing. — Calcutta: Philatelic Congress of India, [May 2000].
• Lee, Emanuel J. The Postage Stamps of Uruguay; with special reference to the «plating» of most of the lithographed issues. — New York: Postilion Publications, [1994?].
• Guerra Aguiar, J.L. Estudio Sobre la Primera Eemisión Postal de Antillas Españolas. — La Habana: Cuadernos del Museo Postal Cubano, (1976). Классическое исследование по платингу первых четырёх кубинских почтовых марок.
• Littrell, Robert, Ed. Postal Cards of Spanish Colonial Cuba, Philippines and Puerto Rico. — UPSS, 2010. Глубокое исследование по платингу этих почтовых карточек.

См. также

• Блок с номером печатной формы
• Печатные формы «Чёрного пенни»

Литература

• [fmus.ru/article02/BS/P.html Платинг] // Большой филателистический словарь / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 226. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

 (Проверено 20 июля 2016) [webcitation.org/6dqG9koLJ Архивировано] из первоисточника 29 августа 2016.

Ссылки

• [www.kernunnos.com/Philately/GBQVLE.html Line Engraved Victoria stamps]
• [www.maltesex.com/plating/ Penny Black Plating Project]
• [www.1847usa.com/PlateLayout.htm Plate Layouts for U.S. Postage Stamps]
• [www.slingshotvenus.com/FranklinArchive/frnkln_archv_Main.html Plating the One Cent Franklin Stamp]
• [www.uspcs.org/uspcs3c51.html The U.S. 3¢ Stamp: 1851-57]
• [home.comcast.net/~3cent1851/plating.htm 1851 — 1857 3-Cent Stamp Plating]
• [www.oneps.org/plating/20Pa/20PaPlate.htm Plating Study of the Turkish 20 Paras, 1863]
• [www.cubafil.org/MemberPages/Littrell/PC/1878.html Comprehensive plating study of Cuban postal cards.]

Отрывок, характеризующий Платинг

«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!