Платон (Кульбуш)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Епископ Платон
Piiskop Platon<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Ревельский
31 декабря 1917 — 2 января 1919
Предшественник: Николай (Касаткин)
Преемник: Александр (Паулус)
 
Имя при рождении: Павел Петрович Кульбуш

Епи́скоп Плато́н (эст. piiskop Platon; в миру Павел Петрович Кульбуш, нем. Paul Kulbusch; 13 июля 1869, деревня Поотси-Кыпу, Лифляндская губерния — 14 января 1919, Тарту) — епископ Русской православной церкви, епископ Ревельский.

В 2000 году прославлен в лике святых Русской православной церкви и Константинопольской церкви; память — 1 января по юлианскому календарю.





Биография

Отец — Пётр Георгиевич Кульбуш был псаломщиком и учителем церковно-приходской школы при Аросаарской (Арусаарской) церкви Рижской епархии.

Окончил Рижское духовное училище в 1884 году, Рижскую духовную семинарию в 1890 году (лучший студент выпуска), Санкт-Петербургскую духовную академию в 1894 году со степенью кандидата богословия.

Священник

5 декабря 1894 года был рукоположен во священники и определён на должность настоятеля эстонского православного прихода в Петербурге, который был учреждён указом Синода 31 декабря 1894 года. Первоначально богослужения пришлось совершать в подвале Малоколоменской Воскресенской церкви.

Основатель и заведующий открытой 21 октября 1898 года эстонской двухклассной церковно-приходской школы. Он сам и члены причта вели занятия безвозмездно. При школе существовал небольшой интернат, самые бедные ученики обеспечивались питанием. 29 ноября 1898 года по его инициативе в Петербурге было открыто эстонское Братство во имя священномученика Исидора Юрьевского. Целью братства была забота о возрастании и духовном укреплении православной эстонской паствы, издание и распространение духовной литературы на эстонском языке, устройство библиотек, помощь нуждающимся, построение приходского храма.

Инициатор строительства в Петербурге эстонской православной церкви во имя священномученика Исидора Юрьевского, освящённой 23 сентября 1907 года. В создании и освящении храма принимал участие Иоанн Кронштадтский. Богослужения в церкви совершались на эстонском языке. При храме имелись помещения для культурно-просветительской деятельности, проведения катехизации, а также небольшая гостиница для приезжавших в Петербург эстонцев.

Только за первые 12 лет его энергичной и неутомимой службы образовалось семь эстонских приходов: в Петербурге, Кронштадте, Гатчине, Луге, Нарве, Клопицах (Петергофский уезд) и в селе Заянье Гдовского уезда. Был благочинным двенадцати эстонских приходов Санкт-Петербургской епархии. В 1905 году возведён в сан протоиерея. Был известным в городе проповедником, чьи проповеди регулярно печатались в «Санкт-Петербургском духовном вестнике», законоучителем в Литейной женской гимназии.

Епископ

8 августа 1917 года в Юрьеве (Тарту) состоялось собрание Рижской епархии, на котором было выдвинуто предложение об образовании в епархии Ревельского викариатства, в состав которого вошли бы все эстонские приходы. Кандидатом на епископскую кафедру был назван протоиерей Павел Кульбуш. Это предложение было одобрено Патриархом Тихоном, который говорил о протоиерее Павле: «Никому не удастся в наше темное время правителей-безбожников заставить его отступить от веры». Определение Священного Синода о бытии протоиерею П. Кульбушу епископом Ревельским, «по пострижении в монашество с возведением в сан архимандрита», датировано 18 декабря 1917 годаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3095 дней].

Принял монашеский постриг с именем Платон. Хиротонисан во епископа Ревельского 31 декабря 1917 года в Александро-Невском соборе в Ревеле (Таллине) митрополитом Петроградским и Гдовским Вениамином (Казанским) и викарием Петроградской епархии епископом Лужским Артемием (Ильинским). Вскоре ему было поручено управлять Рижской епархией, однако его резиденция осталась в Тарту.

Активно занимался восстановлением приходской жизни в епархии. В сложных услоиях войны и немецкой оккупации частью на лошадях, частью пешком, посетил большую часть своих приходов в Эстонии и в Латвии, где, по свидетельству очевидцев, «его проникновенное богослужение и захватывающие проповеди вносили бодрящую струю в сердца пасомых». Пользовался уважением как своей православной паствы, так и инославных соотечественников.

Тонкий и глубоко образованный человек, чуткий, мягкий и приветливый в обращении, сочетавший широту взглядов и чувство юмора с постоянной духовной сосредоточенностью и религиозным рвением.

Арест и мученическая кончина

22 декабря 1918 года Тарту был занят большевиками. 2 января 1919 года епископ Платон был арестован на улице и вместе с другими жителями города (всего за 24 дня большевистской власти в Тарту было арестовано свыше 500 человек) заключён в помещение Кредитного банка. В превращенном в тюрьму здании заключённые содержались в очень тяжёлых условиях, а особым издевательствам и унижениям подвергался ещё не оправившийся от болезни (грипп-испанка с осложнением в виде крупозного воспаления лёгких) владыка Платон.

В ночь с 14 на 15 января 1919 года город был отбит натиском эстонской армии. Отступая, красные комиссары отвели в подвальное помещение и убили 20 заключённых, в том числе владыку Платона, протоиереев Успенского собора г. Тарту Михаила Блейве и Николая Бежаницкого. Тела некоторых убитых были изуродованы до неузнаваемости. Тело епископа Платона носило на себе следы 7 штыковых и 4 огнестрельных ран, причём одна из них — от разрывной пули прямо в правый глаз, затылок был пробит прикладом винтовки. Его опознали только по спрятанной на груди панагии.

9 февраля 1919 года был погребен в левом приделе Спасо-Преображенского собора в Ревеле.

Память и канонизация

В 1922 году в память о святителе был учреждён Орден епископа Платона, который вручается за служение во славу Бога и на пользу Эстонской апостольской православной церкви.

В 1929 года во дворе Спасо-Преображенского собора в Таллине был установлен бюст епископа Платона, а в феврале 1931 года состоялось торжественное освящение мраморного саркофага над его могилой, сооруженного по проекту скульптора Амандуса Адамсона на средства, ассигнованные эстонским правительством и собранные путём пожертвований.

В 1981 году решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован в лике священномученика со включением Собор новомучеников и исповедников Российских с установлением памяти 1 января[1].

В августе 2000 года на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в Москве епископ Платон и погибшие вместе с ним протоиереи Михаил Блейве и Николай Бежаницкий были причислены к лику Новомучеников Российских. Они особо почитаются в Эстонской православной церкви Московского Патриархата.

Епископ Платон почитается и в Эстонской апостольской православной церкви Константинопольского патриархата, которой принадлежит как Спасо-Преображенский собор г. Таллин, так и Успенский собор г. Тарту.

В октябре 2000 года епископ Платон был повторно канонизирован Синодом Константинопольской церкви[2]. Московская патриархия расценила новую канонизацию как оскорбление.

Напишите отзыв о статье "Платон (Кульбуш)"

Примечания

  1. [sinod.ruschurchabroad.org/Arh%20Sobor%201981%20spisok%20novomuchenikov.htm Список Новомучеников и Исповедников Российских (утвержден Архиерейским Собором РПЦЗ в 1981 г.)]
  2. [www.russkie.org/index.php?module=fullitem&id=14989 Russkie.org - Национальный святой -Русское зарубежье, российские соотечественники, русские за границей, русские за рубежом, соотечественники, русскоязычное население, русские ...]

Ссылки

  • [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4280 Платон (Кульбуш)] на сайте «Русское православие»
  • [www.religare.ru/monitoring19154.htm Прикоснувшись к мощам]
  • [www.maranatha.org.ua/cnews/index.php?id=8531 Орден епископа Платона]
  • [www.isidorovskaya.spb.ru Официальный сайт Свято-Исидоровской церкви]

Отрывок, характеризующий Платон (Кульбуш)

– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.