Платёжная система

Платёжная систе́ма — совокупность правил, процедур и технической инфраструктуры, обеспечивающих перевод стоимости от одного субъекта экономики другому. Платёжные системы являются одной из ключевых частей современных монетарных систем.

Обычно подразумевается, что через платёжные системы осуществляется перевод денег. С юридической точки зрения в большинстве случаев происходит перевод долга: средства, которые платёжная система должна одному из клиентов, она становится должна другому клиенту. Когда первый клиент передаёт платёжной системе свои деньги, то фиксируется сумма такой передачи, то есть сумма долга перед первым клиентом. Своим распоряжением клиент может указать, что платёжная система теперь должна не ему, а второму клиенту. При обращении второго клиента к платёжной системе у него есть возможность получить денежный эквивалент такого долга. В ряде случаев платёжными средствами выступают не деньги или долги, номинированные в деньгах, а условные платёжные единицы или специализированные ценные бумаги (примером могут служить WMR, биткойн).

Платёжные системы являются заменителем расчётов наличными деньгами при осуществлении внутренних и международных платежей и являются одним из базовых сервисов, предоставляемых банками и другими профильными финансовыми институтами.

Расширенными формами платёжных систем (включая физическую или электронную инфраструктуру и связанные с ними процедуры и протоколы) являются проведение финансовых транзакций с помощью банкоматов, платёжных киосков, POS-терминалов, карт с хранимой денежной стоимостью; электронных кошельков; проведение транзакций на валютных рынках, рынках фьючерсов, деривативов и опционов. Некоторые платёжные системы включают в себя кредитные механизмы, однако их следует рассматривать вне аспекта платёжных систем.

Электронные платёжные системы являются подвидом платёжных систем, которые обеспечивают осуществление транзакций электронных платежей через сети (например, Интернет) или платёжные чипы.

Система расчётов в режиме реального времени

Развитие современных технологий привело к созданию национальных платёжных систем с участием центральных банков, что стало серьёзным фактором антикризисной работы на финансовом рынке. Если в 1985 году только 3 центральных банка внедрили Систему валовых расчётов в режиме реального времени (Real-Time Gross Settlement — RTGS), то в начале 21 века их число превысило 90. По прогнозу только 1 процент центральных банков не введет RTGS к 2020 году. Введение этой системы стало одним из критериев инновационных характеристик центрального банка, поскольку с их помощью достигаются такие публичные цели, как финансовая стабильность и антикризисная готовность. При таких инновационных оценках имеет значение и такой существенный элемент, как размер инвестиций в информационные и технологические возможности системы (Information and Communication Technologies — ICT), который должен иметь экономическое обоснование. «Мы ожидаем, что страны, где ICT дешевле и соответствуют более низкой стоимости инвестиций, внедрение RTGS происходит быстрее… Более эффективно управляемые центральные банки, вероятнее всего, способны внедрить новые технологии и получить больше преимуществ, когда система уже установлена», — пишут эксперты Федерального Резервного Банка Нью-Йорка в своем отчете «Technology Diffusion within Central Banking: The Case of Real-Time Gross Settlement». При этом соотношение количества сотрудников центрального банка к количеству общего населения страны является, по их мнению, одним из критериев скорости внедрения RTGS. При этом, вероятно, они увязывают величину аппарата с бюрократизацией работы центрального банка и его собственной недостаточной обеспеченностью внутренними технологическими системами, позволяющими сократить число сотрудников. Европейский Центральный Банк сделал наличие RTGS обязательным условием, поэтому не только страны Европейского Союза, но и остальные европейские страны, тяготеющие к нему, внедрили эту систему.

Центральные банки внедряют RTGS в целях улучшения эффективности национальных финансовых рынков, в первую очередь, через уменьшение риска неплатежей. Исследователи выделяют четыре основных причины для внедрения центральными банками системы RTGS:

Во-первых, это необходимо для конкурентоспособности национальных рынков в условиях глобальной конкуренции по привлечению инвестиций.

Во-вторых, внедрение RTGS позволяет совмещать платежи с платёжными системами других стран, в случае такой необходимости.

В-третьих, это помогает в установлении однотипных RTGS в странах с давними историческими торговыми связями (как, например, страны СНГ) и позволяет помогать им в установлении и обновлении собственных платёжных систем.

В-четвёртых, можно не затрачивать собственные усилия и воспользоваться услугами имеющихся на международном рынке компаний, специализирующихся на установке национальных RTGS.

Организация платёжной системы не должна отставать от современного ей уровня технологического развития и должна обновляться, чтобы сохранить свою эффективность в снижении или элиминировании финансовых расчётных рисков национальной экономики. Претензии на международный финансовый центр, не поддержанные передовой и конкурентоспособной по сравнению с другими странами платёжной системой, не имеют под собой никаких реалистических оснований. Технологическая эффективность платёжной системы определяет эффективность, с которой деньги используются в национальной экономике, и снижает риски при расчетах.

Как показатель эффективности действия и антикризисной готовности платёжной системы, количество ежедневных платежей, осуществляемых в рамках RTGS, должно быть не менее 20 % от общего числа платежей и не менее 95 % от числа крупных платежей. Национальная платёжная система должна быть единой и не разграничиваться на национальном и региональном уровнях. «Эффективная безопасная и практичная (экономичная) платежная система уменьшает стоимость товаров и услуг. Более того, она является существенным средством для эффективного осуществления государственной монетарной политики, а также общего денежного оборота и рынка ценных бумаг. Она также является каналом для расчетов всех типов транзакций, включая международные денежные потоки. И наоборот, неэффективная небезопасная и неэкономичная платежная система может отрицательно влиять на финансовую систему и стать причиной системных кризисов… Кроме того, эффективная платежная система в обязательном порядке поддерживает экономическое развитие и рост… Одним из показателей надлежащей стратегии реформы служит тот факт, что платежная система покрывает всю страну и удовлетворяет нужды всех секторов рынка»..

См. также

• Электронные деньги
• Криптовалюты
• Национальная платёжная система России
• Реестр операторов платёжных систем
• Платёжные системы Интернета
• Клиринг
• Прямое дебетование
• Автоматизированная клиринговая палата
• Межбанковские сети (ATM / EFT / POS)
• Хавала
• ISO 13616
• SWIFT

Ссылки

• Bank for International Settlements [www.bis.org/cpss/paysysinfo.htm Данные о платёжных системах центральных банков].
• [cbr.ru/publ/main.asp?Prtid=PRS Платежные системы] — издание Центробанка, посвящённое международному опыту.

Отрывок, характеризующий Платёжная система

– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.