Пла, Жозеп

Жозеп Пла-и-Казадеваль (кат. Josep Pla i Casadevall; 8 марта 1897, Палафружель, Жирона, Каталония — 23 апреля 1981, Лёфриу, Жирона, Каталония) — каталонский журналист и писатель. Как журналист, он работал во Франции, Италии, Англии, Германии и России, где писал политические и культурные очерки на каталанском языке.

Биография

Сын небогатых сельских хозяев из Баш-Эмпорда, он получил диплом средней школы в Жироне, где, начиная с 1909 года, он был студентом «Colegio de los Maristas» («Школы Мариста»). В своём последнем учебном году (1912-1913) ему пришлось сдать свои выпускные экзамены без законченного курса, потому что он был исключён из школы-интерната. В 1913 году он начал заниматься наукой в университете Барселоны на медицинском факультете, но в середине первого курса он изменил своё мнение и перешёл на юридический факультет.

В 1919 году он окончил университет со степенью в области права и начал работать в журналистике, сначала в «Las Noticias» («Новости»), и вскоре после того в ночных публикациях «La Publicitat» («Гласность»). Он начал свои странствия в качестве корреспондента в различных европейских городах (Париж, Мадрид, Лиссабон, Рим, Берлин). Каталонский регионалист, в 1921 году он был избран депутатом парламента Содружества Каталонии от партии «Lliga Regionalista» в своём родном регионе Баш-Эмпорда. В 1924 году, при диктатуре Мигеля Примо де Риверы, он был приговорён к ссылке из-за критической статьи об испанской военной политике в Марокко, опубликованной в мальоркской газете «El Día» («День»).

За годы своего изгнания он вёл переговоры с некоторыми из главных каталонских противников диктатуры, такими как Франсеск Масия. Он продолжал путешествовать по Европе (Франция, Россия, Англия), а в 1925 году он опубликовал свою первую книгу, «Coses Vistes», которая имела большой успех и была распродана за неделю. Это был хороший предварительный просмотр его эстетических убеждений «писать о вещах, которые никто не видел». В 1925 году совершил поездку в Россию, по результатам которой опубликовал книгу «Rússia. Noticies de la U.R.S.S». Это была первая и пока единственная книга о России, написанная каталонцем на родном языке.

В 1927 году он вернулся в Испанию, оставил «La Publicitat» и начал сотрудничать с «La Veu de Catalunya», газетой «Lliga Regionalista» в либерально-консервативной тенденции согласно приказу Франсеска Камбо — лидера умеренного каталонского регионализма.

Во времена Второй испанской республики он сначала поддержал её, но затем решил, что республика была хаотическая, и во время гражданской войны в Испании поддержал националистов.

Жозеп Пла умер в 1981 году в своём родном Эмпорде, оставив 38 томов (более 25 тысяч страниц) полного собрания сочинений, и много неотредактированных материалов, которые были опубликованы после его смерти.

Литература

• [fundaciojoseppla.cat/index.php?lang=en Josep Pla Foundation: Biography, List of Complete Works, etc. (in Catalan, Spanish, English and French.)]
• Espada, Arcadi: "Josep Pla". Editorial Omega, Barcelona, 2004, ISBN 978-84-282-1246-5 (in Spanish).

(A biography of the writer, based on the reading and interpretation of his Complete Works).

• Josep Pla, Cristina Badosa, Lletra UOC.

Ссылки

• [www.escriptors.cat/autors/plaj Page about Josep Pla], from the Association of Catalan Language Writers.
• [www.lletra.net/en/author/josep-pla Josep Pla in Lletra, Catalan Literature Online (Open University of Catalonia)]
• [www.fundaciojoseppla.cat/ Josep Pla Foundation]

Отрывок, характеризующий Пла, Жозеп

От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.