Плегмунд

Плегмунд Plegmund
Архиепископ Кентерберийский
Изображение Плегмунда на витраже Честерского собора.
Посвящение	890
Интронизация	890
Конец правления	914/923
Предшественник	Этельред
Преемник	Ательм
Умер	2 августа 914 или 923
Похоронен	Кентербери
Святость
Праздник	2 августа

Плегмунд (англ. Plegmund, Plegemund ; умер 2 августа 914 или 923 года) — 19-й архиепископ Кентерберийский (890—914/923).

Биография

Плегмунд был родом из Мерсии. Возможно, он жил как отшельник в местности Племстолл на территории современного графства Чешир, где в окрестностях деревни Микл Трэффорд находится названный в его честь источник Св. Плегмунда. Затем Плегмунд оказался при дворе короля Уэссекса Альфреда в числе четырёх учёных, переводивших с латыни на английский язык «Пастырское правило» (Cura pastoralis) Папы Римского Григория Великого.

Перерыв около полутора лет между смертью архиепископа Этельреда и рукоположением Плегмунда служит косвенным доказательством предположения, что кафедра была предложена ему лишь после отказа фламандского монаха и учёного Гримбальда принять её. Есть основания утверждать, что Плегмунд получил поддержку короля Альфреда по рекомендации архиепископа Реймса Фулька, который посчитал его способным претворить в жизнь меры, необходимые для прекращения злоупотреблений священнослужителей Кентерберийской архиепископии, повышения её авторитета и возрождения в качестве надёжной опоры государства.

Плегмунд получил паллиум от Папы Формоза, что могло создать для него определённые сложности после перехода римского престола в 904 году к новому Папе Римскому, Сергию III, который принялся последовательно отменять многие решения, принятые его предшественником. В 908 году Плегмунд совершил поездку в Рим с целью подтвердить свои полномочия и заручиться поддержкой Святого Престола в задуманной архиепископом реорганизации системы епархий. Назад архиепископ вернулся с частицей мощей Святого Власия Севастийского, что может свидетельствовать об успехе поездки. В период с 909 по 918 годы он разделил две древних епархии Уэссекса (Шерборнскую и Уинчестерскую) на более мелкие, вследствие чего каждая из новых церковно-территориальных единиц получила собственного епископа: Девон и Корнуолл — епископа Кредитонского, Уилтшир — епископа Рэмсбери, Дорсет — епископа Шерборнского, Сомерсет — епископа Уэлсского, Хэмпшир — епископа Уинчестерского.

В 898 году Плегмунд встречался с королём Альфредом и его элдорменом Этельредом, который учредил новую границу по реке на территории современного Лондона. В 900 году провёл обряд коронации Эдуарда Старшего и участвовал в официальных советах, созванных новым королём в 901, 903, 904 и 909 годах, на которых также присутствовали все епископы Мерсии и Уэссекса. Кроме того, в период правления Плегмунда заметно улучшилось качество работы писцов в Кентербери, опустившееся на недопустимо низкий уровень в предыдущие десятилетия.

Умер 2 августа 914 или 923 года. Позднее канонизирован, день памяти — 2 августа.

Литература

• N. Brooks, The early history of the church of Canterbury: Christ Church from 597 to 1066 (1984)
• H. Wharton (ed.), Anglia sacra, 1 (1691), 13
• Англосаксонская хроника / Пер. с др.-англ. З. Ю. Метлицкой. — СПб.: Евразия, 2010. — 288 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-91852-013-0. С. 74—84.

Ссылки

• [www.oxforddnb.com/view/article/22378 Wareham A. F. «Plegmund»]//Oxford Dictionary of National Biography
• [www.newadvent.org/cathen/12164a.htm Plegmund] // Catholic Encyclopedia
• [www.earlybritishkingdoms.com/adversaries/bios/plegmund.html Plegmund, Archbishop of Canterbury] // Early British kingdoms.com
• Протоиерей Андрей Филлипс, Эдмунд Дансталл. [www.pravoslavie.ru/put/31495.htm «Четверо святых Центральной Англии: Хардульф, Плегмунд, Вульфхад и Руфин»] // Православие.ru

Отрывок, характеризующий Плегмунд

И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.