Плетнёва, Светлана Александровна

Светлана Александровна Плетнёва
Место рождения:	Вятка
Научная сфера:	археолог, историк
Место работы:	Институт археологии РАН (1952—2006)
Научный руководитель:	Борис Александрович Рыбаков, Михаил Илларионович Артамонов
Награды и премии:

Светла́на Алекса́ндровна Плетнёва (20 апреля 1926, Вятка — 20 ноября 2008, Москва) — советский и российский историк и археолог, доктор исторических наук, профессор, крупнейший специалист по археологии, истории и культуре кочевых народов средневековья.

Биография

Родилась в городе Вятке. В 1949 году окончила исторический факультет МГУ, в 1952 году — аспирантуру Института истории материальной культуры АН СССР (ныне Институт археологии РАН) с защитой кандидатской диссертации «Кочевники южнорусских степей IX—XIII вв. (по археологическим материалам и письменным источникам)». В 1968 защитила докторскую диссертацию «От кочевий к городам».

С 1952 по 2006 год работала в Институте археологии РАН. В 1974—1991 годах — заведующая отделом славяно-русской археологии, с 1993 по 2002 год — заведующая группой средневековой археологии евразийских степей.

1988—1994 годы — главный редактор журнала «Российская (Советская) археология».

Лауреат государственной премии СССР (1986).

Активный участник Волго-Донской археологической экспедиции (1949—1951) по исследованию Саркела-Белой Вежи (руководитель М. И. Артамонов). Руководитель ряда экспедиций по изучению памятников салтово-маяцкой культуры, в том числе советско-болгарской (изучение первой столицы Болгарии — Плиски) и советско-болгаро-венгерской (исследование Маяцкого городища (1975, 1977—1982).

С. А. Плетнёвой подготовлено 26 специалистов, защитивших кандидатские диссертации, 4 из них стали докторами наук. Работы С. А. Плетнёвой переведены на болгарский, сербский, венгерский, немецкий, французский и японский языки.

Похоронена на кладбище города Верея.

Публикации

За 50 с лишним лет её научной деятельности были опубликованы монографии:

• Плетнёва С. А. От кочевий к городам: Салтово-маяцкая культура / Академия наук СССР Институт археологии. — М.: Наука, 1967. — 200 с.
• Плетнёва С. А. [kronk.spb.ru/library/pletnyova-sa-1973.htm Древности чёрных клобуков]. — М.: Наука, 1973. — 96 с. — (Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Е1-19).
• Плетнёва С. А. [kronk.spb.ru/library/pletnyova-sa-1974.htm Половецкие каменные изваяния]. — М.: Наука, 1974. — 200 с. — (Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Е4-02).
• Плетнёва С. А. [www.russiancity.ru/ybooks/y1.htm Хазары]. — М.: Наука, 1976. — 96 с. — (Научно-популярная серия). — 120 000 экз. [archive.is/20121225080312/kronk.narod.ru/library/pletnyova-sa-1976.htm]
  • Плетнёва С. А. Хазары. — Изд. 2-е. — М.: Наука, 1986. — (Страницы истории нашей Родины).
• Плетнёва С. А. [kronk.spb.ru/library/pletnyova-sa-1982.htm Кочевники Средневековья: Поиски исторических закономерностей]. — М.: Наука, 1982. — 192 с.
• Плетнёва С. А. На славяно-хазарском пограничье: Дмитриевский археологический комплекс. — М.: Наука, 1989. — 288 с.
• Плетнёва С. А. Печенеги и гузы на Нижнем Дону: (По материалам кочевнического могильника у Саркела-Белой Вежи) / Ин-т археологии АН СССР. — М.: Ин-т археологии, 1990. — 102 с.
• Плетнёва С. А. [annales.info/step/pletneva/index.htm#polov Половцы]. — М.: Наука, 1990. — 210 с. — (Страницы истории нашей Родины). — 25 000 экз. — ISBN 5-02-009542-7.
• Плетнёва С. А. [sarkel.ru/istoriya/pletnyova_sa_sarkel_i_shelkovyj_put_1996/ Саркел и «Шёлковый путь»]. — Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1996.
• Винников А. З., Плетнёва С. А. [padabum.com/d.php?id=44889 На северных рубежах Хазарского каганата: Маяцкое поселение] / Рецензенты: д-р ист. наук Т. И. Макарова, д-р ист. наук И. П. Русанова(†). — Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1998. — 216 с. — ISBN 5-7455-1035-8.
• Плетнёва С. А. [kronk.spb.ru/library/pletnyova-sa-1999.htm Очерки хазарской археологии]. — М.: «Мосты культуры»; Иерусалим: «Гешарим», 1999. — 248, [116] с. — (Серия: «Современные исследования», № 164). — 1000 экз. — ISBN 5-93-273-009-9.
  • Плетнёва С. А. Очерки хазарской археологии. — М.: «Мосты культуры»; Иерусалим: «Гешарим», 2000. — 364 с. — 1000 экз. — ISBN 5-93-273-009-9.
• Плетнёва С. А. [historylib.org/historybooks/S-A--Pletnyeva_Kochevniki-yuzhnorusskikh-stepey-v-epokhu-srednevekovya-IV-XIII-veka/ Кочевники южнорусских степей в эпоху средневековья (IV—XIII века): Учеб. пособие] / С. А. Плетнёва; Институт археологии АН РФ. — Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2003.
• Плетнёва С. А. Древнерусский город в кочевой степи: историко-стратиграфическое исследование. — Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2006. — 392 с.
• Плетнёва С. А. Половцы. — М.: «Ломоносовъ», 2010. — ISBN 978-5-91678-069-7. (в пер.)

Ряд статей:

• Плетнёва С. А. [kronk.spb.ru/library/pletnyova-sa-1974a.htm Женская половецкая статуя с ребёнком] // Советская археология. — 1974. — № 3. — С. 258-262.
• Плетнёва С. А. [annales.info/step/bolgary/kubrat.htm Симпозиум «Сокровище хана Кубрата. Культура болгар, хазар, славян» (София, сентябрь 1989 г.)] // Советская археология. — 1990. — № 4. — С. 289.
• Плетнёва С. А. [liberea.gerodot.ru/a_hist/amazon02.htm «Амазонки» как социально-политическое явление] // Культура славян и Русь. — М., 1998. — С. 529-537. — 1000 экз.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20120601121302/kronk.narod.ru/library/2006-myo-miap3-list.htm Список публикаций С. А. Плетнёвой]
• [annales.info/sbo/bibliogr/pletneva.htm Библиография]
• [feb-web.ru/feb/slovenc/es/es4/es4-1181.htm С. А. Плетнёва в энциклопедии «Слова о полку Игореве»]

Отрывок, характеризующий Плетнёва, Светлана Александровна

– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.