Плимутский совет по делам Новой Англии

Плимутский совет по делам Новой Англии (англ. Plymouth Council for New England) — английское акционерное общество XVII века, созданное для колонизации Северной Америки.

В 1606 году для колонизации Северной Америки была создана Плимутская компания, основавшая поселение Поупхэм. Однако поселение не смогло выжить, и в 1609 году компания прекратила своё существование.

В 1620 году часть основателей Плимутской компании получили от короля Якова I хартию, давшую им право на организацию поселений в полосе, простиравшейся «от моря до моря» между 40-й и 48-й параллелями (современные Новая Англия, Нью-Брансуик и Новая Шотландия).

В отличие от Плимутской компании, Плимутский совет оказался более успешным. Интересным является тот факт, что к основанию самого первого поселения на этой территории — Плимутской колонии — Плимутский совет не имел никакого отношения. Тем не менее эта колония доказала возможность успешного создания поселений, и в последующие годы часть земель, изначально выделенных для колонизации Плимутскому совету, была передана другим компаниям: Провинции Мэн в 1622 году и Компании Массачусетского залива в 1628.

Первая попытка Совета по основанию поселения в Мэне относится к 1623 году, когда король Карл I даровал 6000 акров (24 км²) земли капитану Кристоферу Леветту для основания третьего поселения в Северной Америке, и дал указание англиканской церкви поддержать предприятие. Леветт построил дом на берегу залива Каско (на месте нынешнего Портленда), оставил там людей и вернулся в Англию. Поселение не выжило, и Леветт больше никогда не возвращался в Мэн.

В 1635 году Совет передал свои права Короне и прекратил существование.

Отрывок, характеризующий Плимутский совет по делам Новой Англии

– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.