Плотникова, Клавдия Захаровна

Клавдия Захаровна Плотникова-Анджигатова
Имя при рождении:	Клавдия Захаровна Анджигатова
Род деятельности:	Последний носитель камасинского языка
Дата рождения:	1893(1893)
Гражданство:
Дата смерти:	1989(1989)
Отец:	Захар Перов
Мать:	Афанасия Анджигатова

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Клавдия Захаровна Плотникова-Анджигатова (ок. 1893—1989) — последний носитель камасинского языка (и, в качестве таковой, — какого-либо из саянских самодийских языков). Жительница деревни Абалаково Саянского района Красноярского края, отец — Захар Перов, русский, мать — камасинка Афанасия Анджигатова. В 1963 г. в возрасте 70 лет была ещё очень бодра, делала работу по дому, сама косила и свободно проходила пешком 25 км до соседнего села Агинское. В 1914 г. Плотникова-Анджигатова встречалась с Каем Доннером (она со своими родителями — № 14 в его списке абалакинских камасинцев); следующая экспедиция под руководством А. К. Матвеева прибыла в Абалаково только в 1963 г., — к тому времени Клавдия Захаровна уже 20 лет ни с кем не разговаривала на камасинском языке, однако в процессе работы с экспедицией постепенно восстановила свои знания. Следующая и последняя экспедиция в 1964 г. под руководством Аго Кюннапа собрала значительный материал, включая записанные на магнитофонную ленту камасинские тексты.

Литература

• Матвеев А. К. [elar.urfu.ru/handle/10995/27771 Новые данные о камасинском языке и камасинской топонимике] // Вопросы топономастики. — Свердловск, 1965. — Вып. 2. — С. 32-37.

Отрывок, характеризующий Плотникова, Клавдия Захаровна

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.