Плотников, Владимир Юрьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Юрьевич Плотников<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">В. Ю. Плотников (фото 2013 года)</td></tr>

Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Лаосе
17 января 2007 — 3 февраля 2010
Предшественник: Юрий Андреевич Райков
Преемник: Олег Викторович Кабанов
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Индонезии
7 сентября 1999 — 6 октября 2004
Предшественник: Николай Николаевич Соловьёв
Преемник: Михаил Михайлович Белый
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Кирибати
(по совместительству)
7 сентября 1999 — 6 октября 2004
Предшественник: Николай Николаевич Соловьёв
Преемник: Михаил Михайлович Белый
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Папуа—Новой Гвинее
(по совместительству)
3 февраля 2000 — 6 октября 2004
Предшественник: Николай Николаевич Соловьёв
Преемник: Михаил Михайлович Белый
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Восточном Тиморе
(по совместительству)
6 мая 2003 — 6 октября 2004
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Михаил Михайлович Белый
 

Влади́мир Ю́рьевич Пло́тников (род. 5 июля 1943) — советский и российский дипломат, Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Индонезии и ряде сопредельных государств по совместительству (20002004) и в Лаосской Народно-Демократической Республике (20072010). На дипломатической работе с 1967 по 2010 год.





Биография

Родился 5 июля 1943 года в Москве. В 1967 году окончил факультет международных отношений МГИМО МИД СССР, в 1982 году — Дипломатическую академию МИД СССР. Владеет индонезийским, английским и французским языками.

Поступил на работу в Министерство иностранных дел СССР в 1967 году. Занимал различные должности в центральном аппарате Министерства и за рубежом.

С 2010 года в отставке.

Семья

Женат на Кунтыш Людмиле Михайловне, с мая 2013 года занимающей должность представителя Россотрудничества в Лаосе[8].

Дипломатический ранг

Напишите отзыв о статье "Плотников, Владимир Юрьевич"

Примечания

  1. [www.kremlin.ru/acts/bank/14367 Указ Президента Российской Федерации от 07.09.1999 г. № 1182 "О назначении Плотникова В.Ю. Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Республике Индонезии и по совместительству в Республике Кирибати"]
  2. [www.kremlin.ru/acts/bank/15155 Указ Президента Российской Федерации от 03.02.2000 г. № 302 "О назначении Плотникова В.Ю. Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Независимом Государстве Папуа — Новая Гвинея по совместительству"]
  3. [www.kremlin.ru/acts/bank/19460 Указ Президента Российской Федерации от 06.05.2003 г. № 506 "О назначении Плотникова В.Ю. Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Демократической Республике Восточный Тимор по совместительству"]
  4. [www.kremlin.ru/acts/bank/21490 Указ Президента Российской Федерации от 06.10.2004 г. № 1278 "О Плотникове В.Ю."]
  5. [andstark.narod.ru/fot/0001b.htm Плотников Владимир Юрьевич - справка]
  6. [www.kremlin.ru/acts/bank/24889 Указ Президента Российской Федерации от 17.01.2007 г. № 41 "О назначении Плотникова В.Ю. Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Лаосской Народно-Демократической Республике"]
  7. [www.kremlin.ru/acts/bank/30579 Указ Президента Российской Федерации от 03.02.2010 г. № 132 "О Плотникове В.Ю."]
  8. [laos.mid.ru/8 Список дипломатов посольства России в Лаосе]
  9. [www.kremlin.ru/acts/bank/3755 Указ Президента Российской Федерации от 02.06.1993 г. № 830 "О присвоении Плотникову В. Ю. дипломатического ранга Чрезвычайного и Полномочного Посланника 2 класса]
  10. [www.kremlin.ru/acts/bank/17751 Указ Президента Российской Федерации от 15.01.2001 г. № 55 "О присвоении Плотникову В. Ю. дипломатического ранга Чрезвычайного и Полномочного Посланника 1 класса]
  11. [www.kremlin.ru/acts/bank/21102 Указ Президента Российской Федерации от 08.07.2004 г. № 853 "О присвоении Плотникову В.Ю. дипломатического ранга Чрезвычайного и Полномочного Посла"]
Предшественник:
Николай Николаевич Соловьёв
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Индонезии

7 сентября 1999 года6 октября 2004 года
Преемник:
Михаил Михайлович Белый
Предшественник:
Николай Николаевич Соловьёв
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Кирибати
(по совместительству)

7 сентября 1999 года6 октября 2004 года
Преемник:
Михаил Михайлович Белый
Предшественник:
Николай Николаевич Соловьёв
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Папуа—Новой Гвинее
(по совместительству)

3 февраля 2000 года6 октября 2004 года
Преемник:
Михаил Михайлович Белый
Предшественник:
должность учреждена
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Восточном Тиморе
(по совместительству)

6 мая 2003 года6 октября 2004 года
Преемник:
Михаил Михайлович Белый
Предшественник:
Юрий Андреевич Райков
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Лаосе

17 января 2007 года3 февраля 2010 года
Преемник:
Олег Викторович Кабанов

Ссылки

  • [archive.mid.ru//bdomp/dip_vest.nsf/99b2ddc4f717c733c32567370042ee43/89b26b9edd2c396dc32568860051968d!OpenDocument&Highlight=0,%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B2|Журнал "ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК" октябрь 1999 год, новые назначения]
  • [archive.mid.ru//bdomp/dip_vest.nsf/19c2fdee616f12e54325688e00486a45/7ba272b16c58e90fc32568c1004c7ec0!OpenDocument|Журнал "ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК" март 2000 год, новые назначения]

Отрывок, характеризующий Плотников, Владимир Юрьевич

– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.