Площадной подьячий

Площадной подьячий — вольный письменный делец в Русском государстве, действовавший под надзором правительства на городских площадях, предшественник современных нотариусов.

На площадях в Древней Руси совершались всякие частные акты, писались челобитные, купчие, меновые и т. п. В Москве на Ивановской площади в Кремле в XVII веке находилась «главная контора» площадных подьячих: палатка, в которой они совершали крепости и другие письменные акты. В состав этих подьячих поступали люди различных, даже тяглых классов, при этом площадной подьячий из тяглых освобождался от тягла.

В Москве площадные подьячие зависели непосредственно от Оружейной палаты, а в городах — от местной дворянской корпорации, так как там в основном требовалось писать поземельные служилые акты. В отличие от других подьячих, площадные подьячие не считались служилыми людьми.

«Промышлять площадью» значило в старину «кормиться пером»; в челобитных иногда встречаются выражения площадного подьячего: «кормлюсь пером», «стою на площади». Площадные подьячие, составляя артель, ручались друг за друга; корпорация их в иных городах насчитывала до 12 человек, а в Москве в конце XVII века — до 24.

С 1701 года площадные подьячие получили название подьячих крепостных дел. С 1706 года они были в ведении Московской ратуши, с 1719 года в ведении Юстиц-коллегии. С 1775 года крепостным засвидетельствованием начали заниматься палаты гражданского суда и уездные суды.

Литература

• Подьячие площадные // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• М.Ф. Румянцева. [www.historichka.ru/materials/istochnikovedenie/5.html Исторические источники XVIII – начала XX века. Глава 5.]. // Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. – М., 1998.

Отрывок, характеризующий Площадной подьячий

– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.