Площадь Виру
Поделись знанием:
Координаты: 59°26′15″ с. ш. 24°45′20″ в. д. / 59.43750° с. ш. 24.75556° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.43750&mlon=24.75556&zoom=12 (O)] (Я)Площадь ВируПлощадь ВируПлощадь Виру
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
| площадь Виру эст. Viru väljakК:Карточка на Геокаре: Исправить: Национальное название | |
| Таллин | |
| Общая информация | |
 | |
| [wikimapia.org/#lang=ru&lat=59.436969&lon=24.754622&z=17&m=b на карте wikimapia] |
Площадь Виру (эст. Viru väljak) — городская площадь в центре Таллина, в конце улицы Виру, на площадь выходят также улицы Вана-Виру, Мере пуйестеэ, Пярну маантеэ, Нарва маантеэ, Антс Лайкмаа, Хобуяма.
Содержание
История
Первоначальное название — Русский рынок. В 1939 году была переименована в площадь Виру, название связано с восточной эстонской провинцией Вирумаа, поскольку вблизи проходила дорога в восточные районы Эстонии.
В 1940 году стала называться площадью Сталина, в период немецкой оккупации название было изменено на Wierländischer Platz, в 1944 году имя Сталина было возвращено и под этим названием площадь просуществовала до 1960 года.
В 1948 году на площади планировалось создать архитектурный центр Таллина, в 1952 года разработан проект композиционного центра площади — монумент Победы,[1]
- «Где раньше стояли лавочки,
- Любителей коммерции,
- Поднимется площадь Центральная,
- Столицы нашей сердце».
Проект остался неосуществленным.
С 1960 по 1970 год называлась Центральной. Современное название площади было возвращено в 1970 году[2].
5 мая 1972 года вступила в строй построенная на площади гостиница Виру — первое высотное здание Таллина[3].
Застройка
- д. 3 — гостиница Nordic Hotel Forum
- д. 4 — гостиница Виру
- д. 4/6 — торговый центр Viru Keskus
Статуя «Сумерки» (эст. «Hämarik») у универмага «Viru Keskus»[4].
К площади примыкает парк Таммсааре.
Галерея
Напишите отзыв о статье "Площадь Виру"
Литература
- Д. В. Брунс, Р. Р. Кангропооль Таллин — Л.: Искусство, 1971.
Примечания
- ↑ [tallinn.cold-time.com/2013/02/25/%D0%B2-%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%B5-%D0%BF%D1%80%D0%B8-%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B5-%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0-%D1%81-%D0%BF/#more-4742 Возвести предстояло лицо столицы новой, советской Эстонии]
- ↑ [rus.delfi.ee/daily/estonia/foto-istoriya-tallinnskoj-ploschadi-viru-ot-xiv-veka-do-nashih-dnej?id=74202199 История таллиннской площади Виру — от XIV века до наших дней]. delfi (11 апреля 2016). Проверено 12 апреля 2016.
- ↑ [tallinn.cold-time.com/2012/05/05/%D1%81%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA-%D0%BB%D0%B5%D1%82-%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D1%86%D1%8B-%D0%B2%D0%B8%D1%80/ Сорок лет таллинской гостиницы «Виру»]
- ↑ [www.kesklinna.info/2011/10/22/skulptura-sumerki-okolo-univermaga-viru-keskus/ Скульптура «Сумерки» около универмага «Viru Keskus»]
Ссылки
- [rus.delfi.ee/daily/estonia/foto-istoriya-tallinnskoj-ploschadi-viru-ot-xiv-veka-do-nashih-dnej?id=74202199 История таллиннской площади Виру — от XIV века до наших дней]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Площадь Виру
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
