Майдан Незалежности
| Площадь Независимости укр. Майдан НезалежностіК:Карточка на Геокаре: Исправить: Национальное название | |
 Киев | |
| Общая информация | |
| Район | Шевченковский |
| Прежние названия | 1869—1876 — Хрещатицкая площадь, 1876—1919 — Думская площадь, 1919—1935 — Советская площадь, 1935—1941 — площадь Калинина, 1941—1943 — площадь 19 сентября, 1943—1977 — площадь Калинина, 1977—1991 — площадь Октябрьской революции |
| Ближайшие станции метро |  Крещатик Майдан Незалежности |
 | |
| [maps.yandex.ua/-/CVVij-iq на карте яндекс] | |
| [goo.gl/maps/FNxUD на карте Google] | |
Майда́н Незале́жности (укр. майдан Незалежності, в переводе площадь Независимости) — центральная площадь Киева. Расположена между Крещатиком, улицами Бориса Гринченко, Софиевской, Малой Житомирской, Михайловской, Костёльной, Институтской, Архитектора Городецкого и переулком Тараса Шевченко.
Содержание
История
До X века местность в районе нынешнего Майдана называлась Перевесищем или Козьим болотом и представляла собой болото. Там, где теперь начинается Софиевская улица, располагались Лядские ворота, которые вели к верхнему городу.
В конце XVIII — начале XIX века на месте будущей площади был пустырь с выходившими на него остатками оборонительных валов. «Описание Киева» 1868 года, составленное Николаем Закревским, упоминает базарную площадь посредине Крещатика, «исстари называемую Козьим Болотом». Закревский отмечает, что базар находится «возле урочища, называемого Козьим болотом». На историческом плане 1803 года городского архитектора Андрея Меленского показано место заброшенного водоёма, обозначенное «Козье болото», оно расположено прямо под внутренним склоном крепостного вала, между нынешними переулком Шевченко, улицами Малоподвальной и Паторжинского. Переулок Шевченко долгое время называли Козьеболотной улицей или просто Козинкой.
Площадь как таковая сформировалась в 1830-х годах, когда были снесены остатки оборонительных валов. Тогда же она получила название Крещатицкая — от названия улицы, к которой она непосредственно примыкала. В 1876 году на площади было построено здание Городской думы, и она получила название Думской. В 1913 году перед зданием Городской думы был открыт памятник Столыпину.
В 1919 году площадь была переименована в Советскую, а в 1935 — в площадь Калинина. В 1941 году здание Думы (после революции в нём размещался Обком КП (б) Украины) сгорело, а территория площади сильно увеличилась за счёт разрушенной нечётной стороны Крещатика.
В 1944 году был объявлен конкурс на лучший проект восстановления Крещатика, прилегающих улиц и площадей. В этих проектах площади Калинина, располагавшейся теперь по обе стороны Крещатика, отводилась роль главной площади города. Современная застройка площади образована зданиями 1950-х — 1970-х годов. В 1961 году было возведено здание гостиницы «Украина» (до 2001 года — «Москва»). В последующие годы площадь неоднократно перестраивалась и реконструировалась.
В 1977 году была переименована в площадь Октябрьской Революции. На ней были сооружены монумент Октябрьской революции и ансамбль фонтанов. Нынешнее имя площади присвоено после провозглашения независимости Украины в 1991 году. Станция метро «Площадь Независимости», открытая в 1976 году, изменяла своё название одновременно с площадью.
В 2001 году предпринята капитальная перестройка площади: появилось множество новых памятников, скульптур и фонтанов. В центре площади установлена высокая белая колонна, которую венчает фигура девушки (Берегини) с калиновой ветвью в руках, символизирующая независимость Украины. На месте, близком к обнаруженным остаткам древних Лядских ворот, сооружён памятник в виде ворот с фигурой покровителя города Архангела Михаила наверху. Под площадью построен крупный торговый центр.
В массовых выступлениях и протестных акциях
Выступления 1990 года
Выступления 2000—2001 годов
Зимой 2000—2001 годов на площади происходили акции протеста «Украина без Кучмы»
Выступления 2004—2005 годов
В 2004 году площадь стала центром Оранжевой революции.
Антиправительственные выступления 2013—2014 годов
В ноябре 2013 года, в результате решения украинского правительства приостановить процесс подписания Соглашения об ассоциации с Евросоюзом, в стране обострился общественно-политический кризис. Это решение привело к массовой акции протеста в центре Киева, а также в других городах Украины, по аналогии с событиями 2004 года получившей в социальных сетях и СМИ название «Евромайдан».
21 ноября 2013 года, в рамках протестных акций Евромайдана, на Площадь Независимости вышли тысячи украинских граждан.
После Вильнюсского саммита «Восточного партнёрства» (28—29 ноября), разгона палаточного городка оппозиции и принятия 16 января 2014 года Верховной радой законов, предусматривавших ужесточение санкций за участие в массовых беспорядках[1], протестная акция приняла резко антипрезидентский и антиправительственный характер. В качестве основных причин такого развития событий называют социальную несправедливость, огромную поляризацию доходов и уровня жизни населения Украины и разгул коррупции, пронизывающей исполнительную и судебную власть, правоохранительные органы[2].
В декабре 2013 года на Площади Независимости собирались сотни тысяч протестующих с требованиями отставки правительства и президента Януковича.
В январе-феврале 2014 года произошли вооруженные столкновения между участниками Майдана и силовыми структурами, обострение которых завершилось сменой действующей власти четвёртого Президента Украины Виктора Януковича и формированием нового украинского правительства.
Примечательные здания и сооружения
- Колонна Независимости Украины
- Гостиница «Украина»
- Октябрьский дворец
- Дом Профсоюзов
- Главпочтамт
- Лядские ворота
- Киевская государственная консерватория
В подземной части площади расположен торговый центр «Глобус».
Галерея
- Kiev-Khreschatik-Square.png
Хрещатый рынок, конец XIX века
- Kiev Duma building postcard.jpg
Думская площадь, начало ХХ века
- Kyiv-city-duma-1941.jpg
Вид площади в 1941 году
- Майдан Незалежности, Киев, 1962 год.jpg
Майдан Незалежности в 1962 году. Фото А.Т.Бормотова.
См. также
Напишите отзыв о статье "Майдан Незалежности"
Примечания
Ссылки
- [wek.kiev.ua/uk/Майдан_Незалежності «Майдан Незалежности» в «Веб-энциклопедии Киева».] (укр.)
- [ukraine3d.com/node/14 Площадь Независимости в Киеве. Сферическая панорама 3Д.] (укр.)
- [samolit.com/books/6457/ Живые статуи Майдана.]
Бессарабская площадь: Бессарабский рынок • Бессарабскй квартал • «Метроград» • Арена-центр
ул. Прорезная • ЦУМ • Министерство сельского хозяйства • Пассаж • Киевсовет
Площадь независимости: Главпочтамт • «Глобус» • Лядские ворота • Национальная музыкальная академия Украины • Гостиница «Украина» • Октябрьский дворец • Дом профсоюзов
Европейская площадь: Гостиница «Днепр» • Украинский дом • Киевская филармония • Парламентская библиотека
| ||||||
Отрывок, характеризующий Майдан Незалежности
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
