Площадь Проломная Застава
| Площадь Проломная Застава Москва | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Ближайшие станции метро | |
| Прежние названия |
Владимирская Застава (до XIX века) |
| Почтовый индекс |
111024 |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.7557439804077&lon=37.6918038725853&zoom=18 на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ru/-/CBwmnUka на Яндекс.Картах] | |
| [g.co/maps/xrxrx на Картах Google] | |
Площадь Проло́мная Заста́ва — площадь в районе Лефортово Юго-Восточного округа Москвы, располагающаяся над Лефортовским тоннелем Третьего транспортного кольца в районе пересечения улицы Золоторожский Вал и Танкового проезда.
История
Площадь образовалась в конце XIX века.[1]. Расположена на месте существования одной из застав Москвы, ранее называвшейся Владимирской. Застава выводила на Владимирский тракт. Название Проломная появилось в связи с созданием дополнительных проломных ворот в Камер-Коллежском валу для въезда в Москву с восточной стороны.[2]
Москвовед Сергей Любецкий в 1880 году писал об истории создания Проломной заставы:[3]
Проломная застава, как и Трёхгорная, выстроена была после прочих застав. Проломная называлась просто Проломом. Она близ бывшего Екатерининского дворца, за кадетскими корпусами. Около неё до сих пор существует Анненгофская роща и Новоблагословенная церковь. Прежде здесь находилась придворная дневальная и конной гвардии караульная конюшня. Через неё проселком можно выехать и к Покровской заставе, и на Владимирскую дорогу.
У Проломной заставы происходит действие фантастической повести Антония Погорельского «Лафертовская маковница» (1825).
Расположение
Площадь сегодня находится над Лефортовским тоннелем Третьего транспортного кольца. Она имеет прямоугольную форму. На юго-западной стороне площади перпендикулярно пересекаются два проезда, один из которых повторяет направление движения ТТК и переходит на северо-западе в Танковый проезд, другой на юго-запад выходит к улице Золоторожский Вал, а на северо-восток — к Проезду Завода Серп и Молот.
Напишите отзыв о статье "Площадь Проломная Застава"
Примечания
|
Это заготовка статьи о Москве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Площадь Проломная Застава
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
