Плутон (мифология)

Плутон (мифология)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Плуто́н (др.-греч. Πλούτων, лат. Pluto) — в древнегреческой и римской мифологии одно из имён бога подземного царства и смерти. Начиная с V в. до н. э. это имя прибавлялось к более древнему имени Гадес (Аид — Άιδης) и окончательно вытеснило его. Плутон старший сын Сатурна и Опы. Брат Юпитера, Нептуна, Цереры, Весты и Юноны. Дядя и супруг богини Прозерпины. После победы над титанами и гигантами братья поделили вселенную, и Плутону досталось в удел подземное царство и власть над тенями умерших. Плутон считался «гостеприимным», но неумолимым богом, который охотно принимал всех в свою обитель, но никого не отпускает обратно. Ряд мифов связывал Плутона с богом богатства — Плутосом. Известен лишь один храм, посвященный Плутону, который находился в Элиде. В жертву Плутону приносили крупный рогатый скот чёрной масти. Плутона изображали с двузубцем или жезлом в руке, иногда с рогом изобилия.

Древнегреческая мифология

Плутон сражался с Гераклом, когда тот ходил добывать для Эврисфея адского пса Цербера. Геракл ранил в плечо Плутона, который должен был покинуть своё царство и отправиться для врачевания раны на Олимп к врачу богов Пеону. В другой раз покинул Плутон преисподнюю для похищения Персефоны. У Плутона имелась волшебная шапка, которая делала надевшего её невидимым. Её надевали Персей, Афина и Гермес.

Древнеримская мифология

В древнеримской мифологии Плутон — сын Крона и Реи, брат Юпитера, Юноны, Нептуна, Цереры и Весты. Плутон получил в свой удел загробный мир и был назначен богом подземных богатств. Он внушал всем людям непреодолимый ужас, так как он появлялся на поверхности земли только для того, чтобы выбрать себе очередную жертву и утащить её в своё мрачное жилище. Плутон проверял, нет ли на земле трещины, через которые в его темное царство мог бы проникнуть солнечный луч и разогнать царящий там мрак. У него была колесница, которую везли четыре чёрных жеребца. Однажды он увёз прекрасную богиню растений, Прозерпину, которую он усадил на трон в Гадесе и сделал своей царицей.

Источники

• Плутон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. [ancientrome.ru/dictio/article.htm?a=264448228 Т. 1. С. 51-52], Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т. 2. С. 83; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 6, 2 и далее
• [ancientrome.ru/religia/greece/person/pluto.htm Плутон] // Большая Советская Энциклопедия. — 3-е. — М.: Советская энциклопедия.
• [godsbay.ru/hellas/pluton.html Плутон]. Энциклопедия мифологии. Проверено 22 августа 2013. [www.webcitation.org/6J7KhLUF6 Архивировано из первоисточника 24 августа 2013].
• [www.mifyrima.ru/pluton.html Плутон]. Мифы древнего Рима. Проверено 22 августа 2013. [www.webcitation.org/6J7Kk1cie Архивировано из первоисточника 24 августа 2013].

Отрывок, характеризующий Плутон (мифология)

В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.