Пльзенский край
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Статус |
Край | ||
| Включает |
7 районов | ||
| Административный центр | |||
| Официальный язык | |||
| Население (2011) |
570 401 человек (9-е место) | ||
| Плотность |
75,44 чел./км² (12-е место) | ||
| Площадь |
7561 км² | ||
| Высота над уровнем моря • Наивысшая точка |
| ||
|
blank300.png|1px]] [[file:blank300.png
| |||
| Часовой пояс | |||
| Код ISO 3166-2 |
CZ-PL | ||
| Код автом. номеров |
P | ||
| [www.kr-plzensky.cz/ Официальный сайт] | |||
Пльзенский край (чеш. Plzeňský kraj) — административная единица Чешской Республики, расположен в западной части исторической области Богемия. Административный центр — Пльзень.
Содержание
Население
Население Пльзенского края составляет 570 401 человек (по переписи населения 2011 года), что соответствует 5,47 % всего населения Чехии. Из этого количества 30 % жителей проживает в Пльзене и пригородах. В крае много населенных пунктов с небольшим количеством жителей, единственным большим городом является административный центр края Пльзень — четвёртый по величине город Чехии (164 000 жителей). В остальных 46 городах края проживает 367 000 человек.
Плотность населения составляет 75,44 жителей на 1 квадратный километр (в среднем по стране — 132,33 жителей на 1 квадратный километр). Самая низкая плотность населения в районах Тахов (37,65) и Клатови (44,21).
Города с количеством жителей больше 10 000 человек:
- Пльзень 162 759 человек
- Клатови 22 898 человек
- Рокицани 13 743 человек
- Тахов 12 528 человек
- Сушице 11 520 человек
- Домажлице 10 808 человек
Административное деление
Территория края подразделяется на 7 районов.
| Район | Площадь, км² |
Население,[1] чел. (2011) |
Количество населенных пунктов |
|---|---|---|---|
| Домажлице | 1123,46 | 59 926 | 85 |
| Клатови | 1945,69 | 85 726 | 94 |
| Пльзень-город | 261,46 | 188 045 | 15 |
| Пльзень-юг | 990,04 | 62 389 | 90 |
| Пльзень-север | 1286,79 | 74 940 | 98 |
| Рокицани | 575,11 | 47 458 | 68 |
| Тахов | 1378,68 | 51 917 | 51 |
Всего в крае 501 муниципалитет, в том числе 15 муниципалитетов с расширенными полномочиями.
Экономика
Основные месторождения полезных ископаемых разрабатываются в окрестностях Пльзеня. Здесь добывают каменный уголь, строительный камень, глину. В Богемском лесе осуществляется добыча известняка. В регионе благоприятные условия для развития сельского хозяйства. 50,8 % территории края используется как сельскохозяйственные угодья, 39,4 % территории занимают леса.
По состоянию на 31 декабря 2005 года в крае было зарегистрировано 127 341 предприятий, треть которых расположена в районе Пльзеня. 27,3 % населения занято в промышленном производстве, за ним следуют социальная сфера, лесное и рыбное хозяйство.
В целях развития международного сотрудничества созданы еврорегионы Эргенсис (совместно с Германией) и Баварский Лес — Богемский лес (с Германией и Австрией).
Транспорт
Протяженность дорожной сети региона составляет 5007 километров. Длина автобанов составляет 89 километров. Железнодорожная сеть края имеет общую протяженность 713 километров, из которых 237 километров электрифицировано. Международные транспортные линии Пльзень — Нюрнберг и Регенсбург — Мюнхен связывают регион с Германией.
Культура и туризм
В 2002 году в крае насчитывалось 43 музея, 12 театров, 590 библиотек, включая Научную библиотеку Пльзенского края. В Пльзени проводятся регулярные музыкальные и театральные фестивали.
Центром туризма является город Пльзень с многочисленными памятниками культуры и истории, зоологическим и ботаническим садом. В Богемском лесе развиваются зимние виды спорта. На северо-западе региона находится курорт Константинови Лазне.
Достопримечательностями края являются монастырь Кладруби, замки Швихов, Касперк, Раби, Качержов, Вельхартице, Хоршовски-Тын. Исторические центры городов Домажлице, Пльзень и Хоршовски Тын охраняются как памятники истории. В окрестностях Пльзеня также имеются населенные пункты, где представлена сельская архитектура XVII—XVIII веков, блочные строения и фахверковые дома представлены в местности к северу от Пльзеня, а также в районе Тахов. В Хановице (район Клатови) находятся музей сельской архитектуры на открытом воздухе.
В регионе расположен природный национальный парк Богемский лес и ландшафтные заповедники Чески лес (чеш. Český les), Крживоклатско (чеш. Křivoklátsko) и Славковски лес (чеш. Slavkovský les). Центр водных видов спорта находится на реке Бероунке.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пльзенский край"
Примечания
- ↑ [vdb.czso.cz/sldbvo/en/#!stranka=zakladni-vysledky&tu=0&th=&v=&vo=H4sIAAAAAAAAAGVPu07DQBDcJJg8i4AEHZ-QKDwKOrhwjmzs-CL7YoQrDmIlBBMb-xJcIdFAQQs9BWV-AvEFtFSInpoSNkhAwUi72pFmNLPTd1CSGBaGYiLqY3kc1DWRDNoiUvIvj0_LB885yLagFISi1xJHMox1KMpB7CeDMOil0dY2zFA5L-Cu4pQlFLuOaneITdrJGVwA_NNAiiJHY3vfIgkZIiGvMWoxjtfcemNjTcK8weiO7kjIrTYaEkqUcOYSh1ASzdycuMxgpo5uhpzvdzzWtImHnKPZIpqpUiSWBMVVbU_9fTIQo35dH0m_78eLb_cPH5fXm1nI6KBMRDD20xiqfzprfHrox1fTu5Xy7etNFqtHnwgJFUxs2e2f0Dwnza5pYP2CTlWLd1xsteSYtFnziGHWDJvsqrWTWAz99AvV9LuacwEAAA..&vseuzemi=null&void= Перепись населения Чехии (2011)]
Ссылки
- [www.kr-plzensky.cz/ Официальный сайт администрации края]
| ||||||||
| ||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Пльзенский край
Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.
