Плэттер

Плэ́ттер, пла́ттер (от англ. platter — жесткий диск) — бесперемоточное (подкатное) электронно-управляемое устройство подачи киноплёнки к кинопроектору, состоящее из горизонтальных вращающихся дисков, на каждом из которых может располагаться большой рулон фильмокопии, склеенный из нескольких частей. Использование платтера позволяет отказаться от установки нескольких постов кинопроекции и непрерывно демонстрировать весь фильм без перезарядки одним кинопроектором. За счет возможности размотки подающего рулона из середины, каждая новая демонстрация фильмокопии не требует её обратной перемотки.

История

Технологии непрерывного кинопоказа с большого рулона киноплёнки получили развитие во второй половине XX века. При создании бесперемоточных устройств с длиной фильма более 1800 метров наиболее рациональным оказалось горизонтальное расположение рулона, не требующее тугой намотки киноплёнки и предотвращающее его «рассыпание». Горизонтальный рулон может иметь значительные длину и массу без риска повредить киноплёнку и необходимости усложнения механизмов наматывателя и сматывателя. Благодаря этим и другим достоинствам, платтеры начали применяться в киноустановках, использующих как стандартную 35-мм киноплёнку, так и в широкоформатных. Этому также способствовало распространение кинопроекторов с ксеноновыми лампами, заменившими традиционную угольную дугу с ограниченным временем непрерывной работы. В СССР выпускалось бесперемоточное устройство БУ-600, рассчитанное на непрерывный показ двух частей, склеенных в общий рулон длиной 600 метров. В начале 2000-х годов опытным производством НИКФИ начат выпуск трёхдискового бесперемоточного устройства «УБК» ёмкостью до 7400 метров. За рубежом платтеры производятся компаниями Kinoton, Christie, Cinemeccanica, Ernemann и Neumade.

Принцип действия

При зарядке фильмокопии её начало вытягивается из середины рулона и через специальный модуль, управляющий скоростью размотки, и группу роликов поступает в лентопротяжный тракт кинопроектора. После прохождения тракта через другую группу роликов плёнка поступает на соседний диск платтера и наматывается в рулон началом вовнутрь. По окончании показа кинофильм снова готов к демонстрации — из рулона вынимается сердечник, на который наматывался кинофильм и переставляется на свободный диск, а вместо сердечника в середину рулона устанавливается модуль подачи киноплёнки. Таким образом, каждая новая демонстрация фильма перемещает копию с одного диска платтера на другой, и обратно, исключая операцию перемотки.

В зависимости от количества дисков, один платтер может обслуживать до двух кинопроекторов, обеспечивая автоматизированный показ двух разных фильмов из одной аппаратной. Кроме того, возможна работа по технологии «бесконечной петли», когда киноплёнка склеивается в кольцо. Большинство платтеров позволяет заряжать рулоны до 8000 метров длиной, что дает возможность демонстрировать полнометражные кинофильмы одной частью. Намотка принимающего рулона производится при помощи электронно-управляемого электродвигателя, что в отличие от фрикционного наматывателя большинства кинопроекторов, позволяет получать качественную равномерную намотку с регулируемым усилием, увеличивая срок службы фильмокопии. В комплект платтера как правило входит склеечный пресс для склейки киноплёнки, поскольку в кинотеатры фильмокопии поступают в виде стандартных частей по 300 или 600 метров, удобных для транспортировки. Склейка всего фильма в один рулон производится непосредственно на диске платтера, где копия и остается на весь период демонстрации картины. По окончании проката фильмокопия вновь разрезается на стандартные части и укладывается обратно в бюксы для отправки в прокатную организацию. Отрезанные при сборке начальные и конечные ракорды каждой части хранятся отдельно и подклеиваются обратно перед транспортировкой.

Современные кинотеатры, работающие по плёночной технологии, оснащают каждый зал одним постом кинопроекции с платтером. При наличии двух кинопроекторов и многодискового платтера в одной аппаратной, появляется возможность одновременной зарядки в разные проекторы двух разных фильмов. В сочетании с централизованным компьютеризированным управлением пуском и остановкой кинопроекторов каждого зала, это позволяет достигнуть высокого уровня автоматизации кинопоказа и обслуживать многозальные мультиплексы одним киномехаником. Недостатками кинопоказа с платтеров считаются сложность увлажнения фильмокопии, длительно хранящейся вне фильмостата, а также повышенные требования к надёжности кинопроектора, не требовавшейся при наличии двух постов. Кроме того, установка платтеров невозможна в киноаппаратных, не приспособленных для этого специально. В этом случае более удобны вертикальные кассеты с большими рулонами ёмкостью до 5000 метров и автоматической обратной перемоткой.

См. также

• Часть фильма
• Пост кинопроекции

Литература

• В. Д. Грибов, Н. Н. Усачёв. [books.gukit.ru/pdf/fulltext/33.pdf Бесперемоточные устройства] / Н. Н. Калинина. — СПб.,: Редакционно-издательский отдел СПбГУКиТ, 2005. — 42 с.

• Борис Сорокоумов [ttk.625-net.ru/files/605/531/h_e5aec05a4c30db876de95da391ccd9fe Современный российский кинотеатр] (рус.) // «Техника и технологии кино» : журнал. — 2010. — № 6. — С. 22—29.

• Сим. Р. Барбанель, Сол. Р. Барбанель, И. К. Качурин, Н. М. Королёв, А. В. Соломоник, М. В. Цивкин. Кинопроекционная техника / С. М. Проворнов. — 2-е изд.. — М.,: «Искусство», 1966. — 636 с.

Ссылки

• [kinocomplex.com.ua/cinema/pletter Плеттеры (бесперемоточные устройства)] (рус.). Оборудование для кинотеатров. Кинокомплекс. Проверено 10 марта 2015.

Отрывок, характеризующий Плэттер

Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.