Плюмбум, или Опасная игра

Плюмбум, или Опасная игра
Жанр	драма
Режиссёр	Вадим Абдрашитов
Автор сценария	Александр Миндадзе
В главных ролях	Антон Андросов Елена Дмитриева Елена Яковлева Александр Феклистов Владимир Стеклов
Композитор	Владимир Дашкевич
Кинокомпания	Киностудия «Мосфильм». Третье творческое объединение
Длительность	97 мин
Страна	СССР СССР
Год	1986
IMDb	ID 0091769
Выход фильма «Плюмбум, или Опасная игра»

К:Фильмы 1986 года

«Плюмбум, или Опасная игра» — советский художественный фильм−драма 1986 года, получивший золотую медаль на Венецианском кинофестивале (1987). Снят в Третьем творческом объединении «Мосфильма». Режиссёр — Вадим Абдрашитов.

Один из первых «перестроечных» фильмов. Премьера состоялась 19 января 1987 года.

Сюжет

Пятнадцатилетний подросток Руслан Чутко, жаждет «творить добро» и помогать милиции в выявлении правонарушений под псевдонимом Плюмбум (лат. plumbum — свинец). Плюмбум решает в отдельно взятом провинциальном городе искоренить зло, но берётся за это с по-юношески максималистским рвением.

Периодически Плюмбум произносит рифмованные глаголы второго спряжения: «Гнать, держать, вертеть, обидеть, видеть, слышать, ненавидеть и зависеть и терпеть, да ещё дышать, смотреть», раскрывающие все движения его души.

Руслан различными путями, в том числе и шантажом, втирается в доверие к барменам, фарцовщикам, картёжникам, бомжам (однажды даже терпит порку ремнём по заднему месту в квартире спекулянтов, где остался на ночь), хотя его всё равно в общем не воспринимают всерьёз и странным образом прощают. Он за бродяжничество сдаёт милиции людей, оказавшихся в тяжёлом положении, живущих в котельной и подрабатывающих разными способами; участвует в поимке рыбаков−браконьеров, одним из которых оказался его отец, допрос которого он сам и проводит. В одном из таких дел Плюмбум различными способами заставляет манекенщицу Марию выдать её возлюбленного, обещая, что его не тронут, однако в реальности тот попадает в тюрьму. Любящая Плюмбума одноклассница Соня оказывается втянутой в дело с похищением магнитофона, побудившее Руслана «карать зло» (в глубине души Плюмбум зол на конкретного обидчика). Развязка оборачивается трагедией: Соня разбивается, упав с крыши дома, где Плюмбум настигает похитителя.

В ролях

• Антон Андросов — Руслан Чутко (Плюмбум)
• Елена Дмитриева — Соня Орехова
• Елена Яковлева — Мария
• Зоя Лирова — Зоя Петровна Чутко (урожд. Костина)
• Александр Феклистов — Роман Иванович (Седой)
• Владимир Стеклов — Василий Лопатов
• Александр Пашутин — Виктор Сергеевич Чутко
• Алексей Зайцев — Коля−Олег (озвучивает Алексей Жарков)
• Лариса Шинова — Ткачиха
• Сергей Серов — Панов
• Геннадий Фролов — Банан
• Вячеслав Баранов — хулиган
• Владимир Стержаков — бармен
• Алексей Михайлов — Тарик, жених Марии
• Владимир Сизов
• Александр Жарков — Ткач
• Лев Бутенин — водитель «Волги»
• Алексей Гуськов — школьный учитель
• Никита Прозоровский — дружинник
• Александр Вилков — член банды
• Пётр Зайченко — дружинник

Съёмочная группа

• Режиссёр: Вадим Абдрашитов
• Автор сценария: Александр Миндадзе
• Оператор−постановщик: Георгий Рерберг.
• Художник−постановщик: Александр Толкачёв
• Композитор: Владимир Дашкевич
• Звукооператор: Ян Потоцкий
• Директор картины: Людмила Габелая

Премии

• 1987 — Венецианский кинофестиваль, золотая медаль Президента итальянского Сената.

Номинации

• 1988 — Национальная премия «Ника»:
  • лучший фильм;
  • лучший сценарий (Александр Миндадзе).

Факты о фильме

• Фильм снимался в Минске и Москве.
• Часть съёмок в Минске проходила после аварии на Чернобыльской АЭС.

Ссылки

• «Плюмбум, или Опасная игра» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• Смотреть фильм [cinema.mosfilm.ru/films/film/1980-1989/plyumbum-ili-opasnaya-igra/ «Плюмбум, или Опасная игра»] в онлайн-кинотеатре «Мосфильма»
• Е. Сурков. Был ли мальчик. О фильме «Плюмбум…» // Литературная газета, 7 января 1987.

Отрывок, характеризующий Плюмбум, или Опасная игра

В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.