Плюшов, Гюнтер

Гюнтер Плюшов (нем. Gunther Plüschow; 8 февраля 1886, Мюнхен — 28 января 1931) — немецкий лётчик. Участник Первой мировой войны, исследователь Патагонии, писатель.

Биография

Родился в 1886 году в Мюнхене. После начала Первой мировой войны лейтенант Плюшов был направлен на Дальний Восток на базу германской армии Циндао. Располагая единственным исправным Rumpler 3С, в период с августа по ноябрь совершал регулярные разведывательные и бомбардировочные вылеты, оказавшие огромную помощь осажденным в крепости войскам. Сбрасывая самодельные бомбы, ему удавалось отвлекать внимание японцев от наземных войск.

В конце концов, противник вынужден был включить в состав артиллерийских батарей зенитные орудия, что значительно замедлило выдвижение батарей японцев на позиции. Плюшов утверждает, что в одном из полетов он сбил японский «Фарман» из своего пистолета. 6 ноября, накануне сдачи, Плюшов вылетел из обреченной крепости для ухода на нейтральную территорию. В тот же день Плюшов сжег свой самолет, чтобы он не достался неприятелю. Вскоре ему удалось прибыть в Шанхай, откуда он на пароходе отправился в США.

В 1916 году ему удалось вернуться в Германию, где он был назван «героем Циндао». Плюшов выпустил свою книгу.

После войны стал известным пилотажником. Погиб в 1931 году во время экспедиции в Южной Америке.

Книги Плюшова

• My escape from Donington Hall by Kapitänleutnant Gunther Plüschow, of the German Air Service; published by John Lane, Bodly Head Ltd., London, 1922; autobiographical book telling the story of (full title): My escape from Donington Hall preceded by an account of the siege of Kiao-Chow in 1914.
• Escape from England, Gunther Plüschow, Ripping Yarns.com, ISBN 1-904466-21-4, a 2004 English language reprint of My Escape from Donington Hall.
• Segelfahrt ins Wunderland, Gunther Plüschow. Berlin: Ullstein Verlag, 1926.
• Silberkondor über Feuerland, Gunther Plüschow. Berlin: Ullstein Verlag, 1929, new edition: Prager Bücher, ISBN 3-925769-07-2

Литература

• Gunther Pluschow: Airman, Escaper and Explorer, Anton Rippon (2009), ISBN 978-1-84884-132-1
• Dragon master: The Kaiser’s one-man air force in Tsingtau, China, 1914, Robert E. Whittaker (1994), ISBN 0-9639310-1-6
• Gunther Plüschow: Una Vida de Sueños, Aventuras y Desafíos por una Amor Imposible: La Patagonia! — Ein Leben voller Träume, Abenteuer und Herausforderungen, für eine unmögliche Liebe: Das unzähmbare Patagonien, Roberto Litvachkes (2006), German-English-Spanish-Portuguese with a DVD with the original film from G. Plüschow filmed in 1929, 127 minutes duration, ISBN 987-21760-1-9

Отрывок, характеризующий Плюшов, Гюнтер

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.