Плющевский-Плющик, Юрий Николаевич

Юрий Николаевич Плющевский-Плющик
Генерал-квартирмейстер Ю. Н. Плющевский-Плющик
Дата рождения	2 июня 1877(1877-06-02)
Дата смерти	9 февраля 1926(1926-02-09) (48 лет)
Место смерти	Париж, Франция
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белое движение
Род войск	Инфантерия
Годы службы	1895—1920
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии

Юрий Николаевич Плющевский-Плющик — генерал-майор, участник русско-японской и Первой мировой войн, Белого движения на Юге России, первопоходник, один из руководителей ВСЮР. Автор воспоминаний «Мысли и впечатления (1914)», «Последние дни с Государем в ставке» и др.

Биография

Юрий Николаевич Плющевский-Плющик родился 2 июня 1877 года.

Первые годы

В 1895 году окончил Александровский кадетский корпус, затем в 1898 году Константиновское военное училище, а в 1905 году — Академию Генштаба.

Участник Русско-японской и Первой мировой войн

Во время учёбы в академии Генштаба добровольцем участвовал в русско-японской войне 1904—1905 гг. Принимал участие в подавлении Декабрьского вооруженного восстания в Москве. Состоял офицером лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, находился в прикомандировании к лейб-гвардии Семёновскому полку. Занимал пост 2-го генерал-квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего Русской императорской армии.

Арест во время Корниловского выступления

Был арестован во время Корниловского выступления и вместе с генералом Л. Корниловым и заключен в Быховскую тюрьму. В отличие от других арестованных военачальников, был освобожден досрочно по недоказанности связи с участниками выступления.

Участник и военачальник Белого движения

После бегства генералов из Быховской тюрьмы присоединился к ним в Добровольческой армии. Участник Первого Кубанского похода. С 27 ноября 1918 года генерал-квартирмейстер Добровольческой армии; в январе-ноябре 1919 года — генерал-квартирмейстер штаба главнокомандующего ВСЮР. 13 февраля 1919 года произведён в генерал-майоры. Эмигрировал вместе с Деникиным после оставления им поста Главнокомандующего ВСЮР весной 1920 года.

В эмиграции

Находился в Югославии, позже во Франции. По состоянию на 1926 год работал простым рабочим на автомобильном заводе в Париже. Умер 9 февраля 1926 года от разрыва сердца. 11 февраля 1926 года похоронен в Париже на кладбище Банье, перезахоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Семья

• Первая жена — Мария Владимировна Плющевская-Плющик урождённая Тройницкая (21 Июня 1877—?), дочь Тобольского губернатора В. А. Тройницкого.
• Вторая жена? — Клавдия Митрофановна Плющевская-Плющик (Рошковская) (1885—1838) похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа

Публикации

• Плющевский-Плющик Ю. Н. Мысли и впечатления (1914 год) // Военно-исторический вестник. — Париж, 1964. — № 23. — С. 3-8.
• Плющевский-Плющик Ю. Н. Последние дни с Государем в ставке. // Военно-исторический вестник. — Париж, 1961. ^{[уточнить]}

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=514 Плющевский-Плющик, Юрий Николаевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• Некролог. // Вечерняя газета, Константинополь, 18 февраля 1926. № 110.
• Некролог. // Возрождение, Париж, 15 февраля 1926. № 256.

Отрывок, характеризующий Плющевский-Плющик, Юрий Николаевич

– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]