«Побе́г из куря́тника» (англ. Chicken Run) — мультфильм в жанре пластилиновой анимации. Снят в 2000 году в США студией «Aardman Animations»; продолжительность — 84 мин.
Это первый полнометражный фильм «Aardman Animations». Пародирует знаменитый фильм «Великий побег», где вместо военнопленных — куры. Более 350 сцен были сделаны с помощью компьютерной графики, на Digital Lab отсортировали и обработали 160 тысяч кадров.
Сюжет
История разворачивается на куриной ферме, организованной по типу концлагеря. Куры должны нести яйца каждый день, чтобы не стать обедом для своих хозяев: беспощадная Мелисса Твиди устраивает каждую неделю проверку, где проверяет, сдали ли они план; если нет, ту, у кого в графах больше всего нулей, убивают. Такая жизнь им, конечно, давно надоела, и под руководством предприимчивой и неутомимой курицы Джинджер, получившей прозвище «Смутьянка», они планируют побег из курятника. Но все их попытки завершились провалом, и за каждую из них Джинджер, как особо непокорная курица, была наказана.
Но однажды в курятнике появляется Рокки Роутс — петух, который может летать. Он обещает измученным курочкам помочь совершить долгожданный и дерзкий побег из курятника. И если куры научатся летать, то они легко смогут покинуть ненавистную ферму-тюрьму!
А тем временем хозяйка фермы, миссис Твиди, решает, что яйца — это не лучший способ получения прибыли. Она покупает чудовищный агрегат, на вход которого подаются куры, а на выходе получаются пироги с курятиной. Времени на организацию куриного побега остаётся всё меньше и меньше…
Джинджер берут на мясо для пробного пирога. Однако Рокки спасает бедную курицу и временно останавливает работу агрегата. Твиди думает, что сломал машину её муж — недотёпа и подкаблучник (он не знал, как ею пользоваться), мистер Уиллард Твиди. Тем временем куры узнают от Джинджер, что они — будущее мясо в пирогах. На следующий день Рокки пропал без вести, и вдобавок выясняется, что на самом деле он летал не сам, а с помощью пушки, да к тому же ещё и убежал из цирка. Курам надо драть когти! Они строят самолёт с помощью инструментов Твиди (местные крысы Фэтчер и Ник их дают за яйца).
Тем временем Рокки, катаясь неподалёку на велосипеде, увидел рекламный щит «ПИРОГИ С КУРИЦЕЙ ОТ МИССИС ТВИДИ». А хозяин уже починил машину. Однако самолёт взлетает (вместе с Рокки, который вернулся на ферму, чтобы спасти куриц от страшной участи). Миссис Твиди пытается остановить самолёт, но сама перерубает верёвку, на которой висит, и падает в собственный сарай, прямо в котёл с кипящей подливой. От избытка давления котёл взрывается вместе с частью дома Твиди.
А тем временем самолёт приземлился в птичьем заповеднике на острове, в который людям вход запрещён. Куры выводят цыплят, а Рокки и Джинджер становятся парой. Крысы, путешествовавшие с курами, решили завести свою ферму, но не могут решить, что нужно сначала взять: яйцо или курицу…
Роли озвучивали
Актёры русского дубляжа
Фильм дублирован на студии «Эй-Би Видео» по заказу ОАО «Первый канал» в 2003 году.
Напишите отзыв о статье "Побег из курятника"
Ссылки
- [ezhe.ru/data/vgik/w4-chicken.html Статья]. [www.webcitation.org/6CVrxSLyD Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012]. о том, как Ник Парк снимал «Побег из курятника»
- Chicken Run (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.chickenrun.co.uk/ Официальный сайт]. [www.webcitation.org/6CVrz0kan Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012]. мультфильма
 |
|---|
| Полнометражные
мультфильмы | |
|---|
| Сериалы и
серии короткометражек | |
|---|
| | Видеоклипы | |
|---|
| | Связные статьи | |
|---|
|
|
|---|
| | Полнометражные фильмы |
Компьютерные
(1998—) | |
|---|
| Традиционные
(1998—2003) | |
|---|
| | |
|---|
| Будущие | |
|---|
|
|---|
| | Мультсериалы |
|
|---|
| | Телевизионные выпуски | </div> |
|---|
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Короткометражки</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#F0F0F0"></div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Франшизы</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Дистрибуция</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#F0F0F0"></div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Персоналии</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></div></td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Побег из курятникаБорис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
|
