Побег (фильм, 1978)
| Побег | |
| La Carapate | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Эдмон Сешан |
| Композитор |
Мишель Филипп-Жерар |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
100 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Побе́г» (фр. La Carapate) — кинофильм, лёгкая французская комедия положений с Пьером Ришаром и Виктором Лану в главных ролях. Премьера во Франции состоялась 11 октября 1978 года.
Содержание
Сюжет
27 мая 1968 года адвокат Жан-Филипп Дюрок приехал в тюрьму, чтобы сообщить своему подзащитному — несправедливо осуждённому на смерть Марселю Голару о том, что его апелляция отклонена, но он, адвокат, попытается получить для него президентское помилование, и для этого у него уже назначена встреча с президентом Франции генералом Де Голлем. Но именно в этот день в тюрьме случился массовый побег. К беглецам подключился и Голар. Стянув с потерявшего сознание Жана-Филиппа штаны и пиджак и надев их, Голар спокойно, под видом скромного служащего, вышел из тюрьмы. Очнувшегося Дюрока, выскочившего из тюрьмы в одних трусах и рубашке, тут же чуть не сбила его собственная машина, за рулём которой сидел Голар. Сев в машину, Жан-Филипп стал уговаривать Голара вернуться в тюрьму, а не то ему светит ещё один срок, теперь уже справедливый. Однако Голар не внял доброму совету Дюрока. Дюрока объявляют в розыск как соучастника побега, якобы напавшего на охранника. Они вместе пускаются в бега. После серии приключений Дюрок добивается для Голара помилования от самого генерала де Голля. Голар восстанавливает честное имя Дюрока, но в тот же день совершает ещё один побег, на чём фильм и заканчивается.
Исторические события
В фильме отражены майские события во Франции 1968 года, которые привели к отставке президента Шарля де Голля. В частности, использованы подлинные записи обращений президента по телевидению. В фильме также показан вылет Шарля де Голля на вертолёте в Баден-Баден, в расположение оккупационных войск Франции в ФРГ, которое имело место 29 мая 1968 года.
VHS и DVD релизы
Фильм выпускался на VHS издателем «ОРТ-Видео» в 1999 году. Официальный DVD-релиз — 26 февраля 2009 года от дистрибьютора «Союз-видео». Технические параметры:
- Звуковые дорожки: Русский 2.0, Французский 2.0,
- Упаковка: Амарей+картон
- Количество слоёв: DVD-5 (1 слой)
- Субтитры: русские
- Формат изображения: Standart 4:3
- Региональный код: 5
В ролях
- Пьер Ришар — Жан-Филипп Дюрок
- Виктор Лану — Марсель Голар
- Раймон Бюссьер — отец Дюрока
- Жан-Пьер Дарра — Жак Паниво
- Ивонн Годо — Жизель Паниво
- Клэр Ришар — Бах-Йен
- Робер Дальбан — бармен
- Жак Франц — Рошто
- Бланш Равалео — Маргарита
- Клод Броссе — Гюстав
- Бернар Гранже — Жано
- Адриен Кайла-Легран — генерал де Голль
- Катя Ченко — проститутка
Интересные факты
- В отличие от «Укола зонтиком», «Побег» в советском прокате практически не был затронут цензурными вырезками — сократили лишь некоторые переходные сцены, в частности мытарство героев на вокзале в попытке получить деньги за билет. Это при том, что в фильме есть сцены стриптиза и супружеской измены. Также стоит отметить высокий уровень советского дубляжа, добавившего экспрессии в речь героев и хлёсткости в их диалоги. (Оригинал: «Замолчите!» — Дубляж: «Заткнитесь, Голар!»; Оригинал: «Два болвана с сопляками» — Дубляж: «Два подонка с двумя своими недоносками, с ублюдочным прошлым и ублюдочным будущим»).
- Эпизод, в котором Дюрок, наряженный Голаром в рваный тренч-кот и цилиндр с пугала, в ответ на слова «Кого-то ты мне напоминаешь…» свистит и ёрничает — отсылка к Артуру «Харпо» Марксу.
См. также
Напишите отзыв о статье "Побег (фильм, 1978)"
Ссылки
- [www.web-yan.com/pierre/rus/films/carapate.shtml Кадры из фильма]
| ||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о французском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Побег (фильм, 1978)
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
