Повар, вор, его жена и её любовник
Поделись знанием:
К:Фильмы 1989 года
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
(перенаправлено с «Повар, вор, его жена и её любовник (фильм)»)
| Повар, вор, его жена и её любовник | |
| The Cook, The Thief, His Wife & Her Lover | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Кес Касандер |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
«Allarts», «Elsevier Vendex», «Miramax Films» (прокат) |
| Длительность |
124 мин. |
| Бюджет | |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Повар, вор, его жена и её любовник» — полнометражный кинофильм, снятый режиссёром Питером Гринуэем в 1989 году.
Сюжет
Действие происходит в фешенебельном ресторане «Le Hollandais»[прим 1], кухней которого заведует французский кулинар Ричард Борст — Повар. Каждый день там обедает со своей ватагой хозяин, местный гангстер Альберт Спика — Вор. Спика считает себя гурманом, с ним всегда его жена Джорджина. Она измучена издевательствами мужа, который являет собой средоточие всех пороков и попутно издевается над остальными персонажами фильма. Однажды в ресторане появляется Майкл — Любовник, книгочей, образованный и деликатный хранитель библиотеки. Втайне от мужа, под покровительством повара Ричарда, Джорджина встречается с Майклом в разных потайных уголках ресторана. В конце концов до Альберта доходит слух об измене, и он в ярости клянётся убить и съесть Майкла. Любовники укрываются в книжном хранилище, где, в отсутствие Джорджины, Спика с подельниками находит Майкла и зверски убивает его, забив ему рот страницами книги о Французской революции из его библиотеки.
Джорджина жаждет мести. Она уговаривает Ричарда приготовить из Майкла жаркое. Ричард в конце концов соглашается. Получившего приглашение в собственный ресторан Альберта встречает Джорджина, весь персонал ресторана и люди, над которыми он издевался. Альберта сажают за стол, на котором лежит приготовленное тело Майкла. Джорджина заставляет Альберта исполнить вторую половину клятвы — под дулом пистолета он отрезает от Майкла кусочек и, борясь с тошнотой, съедает. Джорджина стреляет в Альберта и произносит одно слово: «Каннибал».
В ролях
- Ришар Боренже — Ричард Борст, повар
- Майкл Гэмбон — Альберт Спика, вор
- Хелен Миррен — Джорджина, жена Альберта
- Алан Ховард — Майкл, любовник Джорджины
- Тим Рот — Митчел
- Киаран Хайндс — Кори
- Гари Олсен — Спенглер
- Эван Стюарт — Харрис
- Роджер Эштон-Гриффитс — Тёрпин
- Рон Кук — Мьюз
- Лиз Смит — Грейс
- Эмер Гиллеспи — Патриция
- Алекс Кингстон — Адель
- Роджер Ллойд-Пэк — Джефф
Съёмочная группа
- Автор сценария и режиссёр — Питер Гринуэй
- Продюсер — Кес Касандер
- Сопродюсеры — Денис Уигман, Паскаль Доман, Даниэль Тоскан дю Плантье
- Оператор-постановщик — Саша Верни
- Оператор — Артур Клоке
- Художники-постановщики — Бен ван Ос, Ян Рулфс
- Костюмы — Жан-Поль Готье
- Композитор — Майкл Найман
- Монтаж — Джон Уилсон
Фильм снят на студии «Голдкрест Элстри» (Goldcrest Elstree Studios) в Борхэмвуде (Borehamwood), Англия.
Съёмки
- В начале фильма, когда люди Спики приносят неоновые буквы, они сначала ставят их в таком порядке, что образуется слово ASPIC (с фр. — «гадюка», а также заливное).
- Неоднократно звучащая в фильме композиция М. Наймана «Fish Beach» не вошла в саундтрек и не упоминается в титрах, так как была написана для фильма «Отсчёт утопленников».
- На стене в ресторане «Голландцы» висит картина голландского художника Франса Халса «[petergreenaway.org.uk/fhalsl.jpg Банкет офицеров гражданской гвардии Святого Георгия]».
- Мальчик с кухни исполняет композицию «Miserere», где есть слова: «Purge me with hyssop, and I shall be clean: wash me, wash me, and I shall be whiter than snow»[2] (рус. Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега.[3]) — это цитата из Псалтири 50:9, перекликающаяся с профессией мальчика — он мойщик посуды.
Напишите отзыв о статье "Повар, вор, его жена и её любовник"
Примечания
- ↑ В переводе с французского — «Голландец».
Источники
- ↑ Woods, Alan. Being Naked Playing Dead: The Art of Peter Greenaway. Manchester University Press, 1996. ISBN 0-7190-4772-2. С приложением интервью режиссёра. Page [books.google.ru/books?id=hwYNAQAAIAAJ&pg=PA238&lpg=PP1&output=html 238].
- ↑ [www.tsrocks.com/m/michael_nyman_texts/miserere.html Miserere lyrics by Michael Nyman]
- ↑ [www.bible.jerusalem-icons.com/e-bible/ps.html#ch50 The Search Engine that Does at InfoWeb.net]
Ссылки
- «Повар, вор, его жена и её любовник» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v10921 Повар, вор, его жена и её любовник] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/cook_the_thief_his_wife_and_her_lover/ «Повар, вор, его жена и её любовник»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
|
Это заготовка статьи о кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Повар, вор, его жена и её любовник
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
