Повесть Крутых гор

Повесть Крутых гор
Автор:	Эдгар Аллан По
Язык оригинала:	английский
Дата написания:	1844
Текст произведения в Викитеке

«Повесть Крутых гор» (англ. A Tale of the Ragged Mountains) — рассказ американского писателя Эдгара Аллана По 1844 года, частично основанный на его впечатлениях во время учёбы в университете Вирджинии. Действие рассказа происходит около Шарлоттсвилля, и это единственный случай, когда По отправил героя в Вирджинию. Впервые «Повесть» была опубликована в журнале (англ. «Godey’s Lady’s Book") и впоследствии вошла в сборник рассказов По (англ. «Tales»), опубликованный в 1845 году.

Главный герой повествования — Огестес Бедло — молодой человек, страдающий нервными припадками. Прогуливаясь среди холмов Вирджинии, он попадает в неизвестную долину с пальмами и гиенами, где видит огромный восточный город. Наблюдая беспорядки на улицах и бунт черни, Бедло участвует в подавлении мятежа, но гибнет. Ему кажется, что душа отделяется от тела, и он возвращается туда, откуда началось его загадочное приключение. Почувствовав себя самим собой, герой возвращается ко врачу и рассказывает о случившемся. Доктор сообщает Бедло, что занялся его лечением из-за его необычайного сходства с другом по имени Олдеб, который погиб при подавлении мятежа в Бенаресе при У. Гастингсе, за 36 лет до этого. Пока Бедло бродил в холмах, доктор как раз занимался описанием событий мятежа на бумаге. Если прочитать «Бедло» задом наперёд, то выйдет «Олдеб».

В «Повести Крутых гор» на первый план выдвинуты научные теории времён По, переплетающиеся с историей Британской империи. Автор предвосхитил нынешний интерес к психоактивным наркотикам, переселению душ и развитию отношений «доктор-пациент».

Отрывок, характеризующий Повесть Крутых гор

Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.