Повилайтис, Анатолий Иосифович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Анатолий Иосифович Повилайтис
Дата рождения

8 апреля 1919(1919-04-08)

Место рождения

станция Вяземская, Хабаровская область Дальневосточного края, РСФСР

Дата смерти

1 мая 1988(1988-05-01) (69 лет)

Место смерти

Марганец Днепропетровская область, Советский Союз

Принадлежность

РСФСР РСФСРСССР СССР

Род войск

Артиллерия

Годы службы

19401946

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Часть

22-я армия

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии
В отставке

с 1947 на планово-экономической работе

Анатолий Иосифович Повилайтис (8 апреля 1919 — 1 мая 1988) — советский офицер, награжденный пятью орденами Отечественной войны, гвардии майор.





Биография

Родился 8 апреля 1919 года на станции Вяземская Хабаровской области Дальневосточного края. Русский, из рабочих. В 1937 году окончил 10 классов. С марта 1938 по август 1939 года работал учителем физики 6-7 классов в школе села Зудилово Барнаульского района Алтайского края, с августа 1939 по февраль 1940 — учитель физики в школе № 26 города Большой Салаир Кемеровской области.

Воинская служба

В феврале 1940 года призван в РККА, с июля 1941 года в действующей армии. С февраля 1940 по май 1942 — командир отделения 432-го гаубичного артиллерийского полка, с мая 1942 по август 1942 — курсы младших лейтенантов 52-го запасного артиллерийского полка Калининского фронта, с августа 1942 по сентябрь 1942 — в резерве 114-го запасного артиллерийского полка 22-й армии.

С сентября 1942 по июль 1943 — командир взвода 483-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка Резерва Верховного Главного Командования (ИПТАП РГК), затем по август 1943 года — командир батареи 483-го ИПТАП РГК. член КПСС с августа 1943 года.

До июля 1944 года — помощник начальника штаба 312-го гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского Бердичевского полка, до сентября 1944 года — начальник штаба 312-го гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского Бердичевского полка, до февраля 1946 года — начальник штаба 312-го гвардейского самоходно-артиллерийского Бердичевского Краснознамённого орденов Кутузова и Красной Звезды полка СУ-76.

После демобилизации

Демобилизован после излечения в госпитале в феврале 1946, инвалид Великой Отечественной войны. С 1947 и до выхода на пенсию в 1974 работал экономистом, начальником планового отдела, заместителем управляющего трестом по гражданскому строительству, начальником строительного управления, заместителем директора завода «Стройдеталь».

Умер 1 мая 1988 года в городе Марганец Днепропетровской области.

Награды

Напишите отзыв о статье "Повилайтис, Анатолий Иосифович"

Литература

Примечания

Документы

  • [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012]. № в базе данных [www.podvignaroda.ru/?n=19882959 19882959]. [www.webcitation.org/6Fh5BeSKN Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013]., [www.podvignaroda.ru/?n=25088278 25088278]. [www.webcitation.org/6Fh5CwQog Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013]., [www.podvignaroda.ru/?n=1517052109 1517052109]. [www.webcitation.org/6Fh5EDac2 Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013]., [www.podvignaroda.ru/?n=21094879 21094879]. [www.webcitation.org/6Fh5FbJI6 Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013]., [www.podvignaroda.ru/?n=36470936 36470936]. [www.webcitation.org/6Fh5GvRex Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013]., [www.podvignaroda.ru/?n=11722151 11722151]. [www.webcitation.org/6Fh5ICHR3 Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].

Ссылки

Отрывок, характеризующий Повилайтис, Анатолий Иосифович

Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.