Погребение

См. также: Похороны и Могила

Погребение, ингумация — акт размещения мёртвого человека (животного) в землю. Погребение осуществляется путём выемки ямы или траншеи, размещения в ней тела умершего и засыпании его.

Погребение в религиях

Христианство

Христиане чаще всего хоронят умерших в гробу. Православные христиане опускают гроб в могилу так, чтобы покойный лежал головой на запад и ногами на восток, следовательно, его лицо будет обращено на восток. Это знак ожидания наступления Утра вечности, Второго пришествия Иисуса Христа, а также знак, что усопший идёт от заката (запада) жизни к вечности (востоку). Гроб опускают в могилу на полотенцах или веревках. При опускании гроба также поётся Трисвятое. Эта песня ангелов означает, что усопший переходит в ангельский мир. Совершенно неуместна при христианском погребении музыка. В православном храме за богослужением музыка не употребляется, не нужна она и при погребении, которое представляет собой богослужебный обряд. Все присутствующие держат в руках зажжённые свечи. Пение может продолжаться до тех пор, пока над могилой не вырастет холмик и цветы с венками не закроют его. Первым со словами: «Господня земля и исполнение ея, вселенныя и вси живущий на ней» — бросает землю священник, изображая при этом на крышке гроба крест. В отсутствие священника это может сделать кто-либо из благочестивых мирян, используя землю, благословленную священником в храме. Затем каждый, кто провожает умершего в последний путь, должен бросить в могилу свою горсть земли. Над могильным холмиком устанавливается крест, как символ Спасения. Крест ставится восьмиконечный, из любого материала, но обязательно правильной формы. Он устанавливается у ног покойного, Распятием к лицу усопшего, чтобы при воскресении, восстав из гроба, христианин смог взирать на предвестие победы Христа над смертью, над дьяволом. Можно также установить любой памятник, главное, чтобы на нём было изображение православного креста. На могильный холм устанавливают венки, в центре — кладут цветы. Теперь все желают покойному Царствия Небесного и уходят поминать усопшего. Следует отметить, что могилы христиан должны содержаться в чистоте и порядке, быть благоустроенными и ухоженными.

Особо регламентировались погребальные обряды лиц, причисленных к царской фамилии.

Ислам

В исламе рекомендуется как можно скорее похоронить умершего. Правоверного мусульманина обязательно должны похоронить в день смерти до захода солнца. Если человек умер ночью, то хоронят на следующий день и также нужно успеть до заката. Рекомендуется хоронить умершего на ближайшем кладбище. Такая поспешность объясняется жарким климатом южных стран, откуда по свету пошёл ислам, в котором тела начинают разлагаться очень быстро — затем правила были вписаны в шариат. До спуска тела в могилу его три раза приостанавливают у самой могилы, а перед самим спуском приподнимают как можно выше вверх — и тем самым как бы препоручают вышним силам. Когда умершего кладут на землю, голова его должна быть повёрнута в сторону киблы. В могилу тело опускается ногами вниз в сторону Киблы, а когда женщину опускают в могилу, над ней держат покрывало, чтобы мужчины не смотрели на её саван. У могилы собираются исключительно мужчины, женщины оплакивают дома. Опускать тело в могилу должны только мужчины (желательно родственники) даже если это тело женщины. В могилу бросают горсть земли, говоря на арабском языке айят из Корана (2:156), в переводе означает: «Все мы принадлежим Богу и возвращаемся к Нему». Засыпанная землей могила должна возвышаться в виде холмика над уровнем земли на четыре пальца. Затем могилу поливают водой, семь раз бросают на неё по горсти земли и читают молитву айят из Корана (20:57), в переводе означает: «Из Него мы сотворили вас и в Него возвращаем вас, из Него изведем вас в другой раз».

С погребальным обрядом связано чтение аятов из Корана. Согласно завету Пророка Мухаммеда, читается сура «Аль-Мульк», которая сопровождается многочисленными просьбами, обращенными к Аллаху Всевышнему, чтобы Он смилостивился над покойником. В молитвах, особенно после похорон, чаще всего упоминается имя умершего, причем о нём говорится только хорошее. Необходимы молитвы, просьбы к Аллаху, так как в первый же день (ночь) в могиле появляются Ангелы Мункар и Накир, которые начинают «допрос» покойного, и молитвы должны способствовать облегчению его положения перед «подземным судом».

Могила сооружается по-разному, в зависимости от рельефа местности, в которой живут мусульмане. Шариат требует хоронить тело таким образом, чтобы не ощущался запах, и хищники не могли бы вытащить его. Шариат не запрещает оплакивания умершего, однако строго запрещается делать это громко. Пророк сказал, что умерший мучается, когда его семья оплакивает его.

Иудаизм

В иудаизме погребение должно состояться вскоре после смерти (обычно в течение суток), так как считается, что душа возвращается к Богу, и тело должно быть возвращено в землю как можно скорее. Нельзя оставлять покойника на ночь, за исключением смерти в субботу или праздник. Быстрые похороны защищают умершего от позора (разложения его тела у всех на глазах). Это также помогает родственникам умершего осознать реальность смерти и быстрее оправиться от утраты. Похороны запрещены во время Шаббата и праздника. Во время похорон в доме умершего читают псалмы и молитвы. Тело покойного при этом не должно оставаться в одиночестве.

Друзья удостоенные чести нести гроб должны остановиться семь раз на дороге, ведущей к месту погребения. В синагоге церемония похорон не проходит, так как она считается домом живых. На кладбище гроб опускается в могилу так, чтобы ноги лежали на Восток. Каждый человек присутствующий на похоронах должен опустить три лопаты с землёй в погребальную яму и произнести при этом: «Да упокоится его (её) душа с миром». Лопата не передается из рук в руки следующему участнику похорон, а втыкается в землю, чтобы избежать «передачи смерти». Каждый бросает три горсти земли, потом зачитывают Кадиш.

После того, как тело скроется под землей, члены семьи умершего совершают ритуал разрывания одежды. Они надрывают свою одежду, так, чтобы оголить сердце. Женщины не совершают этот обычай из скромности или только немного надрывают верхнюю одежду. Этот обычай призван дать выход эмоциям, чтобы родственники быстрее оправились от потери. Все участники похорон дожидаются момента, когда могила будет полностью засыпана землёй. Похоронная проповедь произносится раввином. После похорон все моют руки, что является символом очищения, не вытирая их, чтобы символически остаться с усопшим и его семьёй. Похороны в иудаизме обычно обходятся без цветов.

Положение тела

Тело может быть погребено в нескольких различных позициях. Христиане кладут тело на спину с вытянутыми или со сложенными вдоль руками. Глаза и рот закрыты. В исламе мёртвого хоронят так, чтобы его лицо было обращено к Мекке. При массовых захоронениях тела могут быть расположены произвольно. Это может быть признаком неуважения к умершим, спешки или нехватки мест.

Погребение заживо

Погребение заживо — способ смертной казни, убийства или пытки, а также возможный результат несчастного случая (например, при обрушении зданий, авариях в шахтах и т. п.), когда живой человек оказывается погребён под слоем земли, обломков и т. п. Кроме того, возможно ошибочное погребение заживо (похороны живого человека, ошибочно считаемого мёртвым, — к примеру, находящегося в состоянии летаргического сна). Страх быть погребённым заживо (тафофобия) является одной из распространённых человеческих фобий. По российскому законодательству умышленное погребение заживо, приведшее к смерти, квалифицируется как убийство, совершённое с особой жестокостью.

Как способ смертной казни известно в Древнем Риме. К примеру, весталка, нарушившая обет девственности, погребалась заживо с запасом пищи и воды на один день (что не имело особого смысла, так как смерть обычно наступает от удушья в течение нескольких часов). Путём погребения заживо были казнены многие христианские мученики. В 945 году княгиня Ольга приказала закопать живьём древлянских послов вместе с их ладьёй. В средневековой Италии заживо хоронили нераскаявшихся убийц. В Запорожской Сечи убийцу хоронили заживо в одном гробу с его жертвой.

Вариант казни — закапывание человека в землю по шею, обрекающее на медленную смерть от голода и жажды. В России в XVII — начале XVIII века заживо закапывали в землю по шею женщин, убивших своих мужей. Именно с этого эпизода начинается повесть А. Чапыгина «Разин Степан».

По сведениям харьковского музея Холокоста, подобный вид казни использовали нацисты по отношению к еврейскому населению СССР во время Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.

Случайное погребение человека, находящегося без сознания или в летаргическом сне, встречалось довольно редко, и не всегда дело доходило до самого погребения. К примеру, в 1344 году итальянский поэт Франческо Петрарка впал в летаргию, был сочтён мёртвым и пролежал в таком состоянии 20 часов (причём, в соответствии с итальянскими законами того времени, умершего полагалось похоронить в течение суток после его смерти), после чего пришёл в себя, шокировав этим присутствовавших.

Считается, что при современном уровне медицины в развитых государствах ошибочное погребение заживо исключено полностью. Однако неоднократные случаи неверного установления смерти — как правило, вследствие ошибки обывателей или безграмотности врачей — зафиксированы и в наше время.

Отрывок, характеризующий Погребение

Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.