Погреб Ауэрбаха

«Погреб Ауэрбаха» (нем. Auerbachs Keller) — самый известный и один из самых древних ресторанов Лейпцига. В одном из американских исследований он занял пятое место среди самых известных ресторанов мира (после «Хофбройхауса» в Мюнхене, «Caesars Palace» в Лас-Вегасе, отеля «Захер» в Вене и «Хард Рок кафе» в Лос-Анджелесе).

«Погреб Ауэрбаха» расположен в старом центре Лейпцига на улице Гриммаише Штрассе (нем. Grimmaische Straße) внутри крытого торгового комплекса «Пассаж Медлера» всего лишь в нескольких шагах от Рыночной площади. В ресторане работают четыре небольших исторических зала вместимостью 20-40 человек, места в которых нужно резервировать заранее: нем. Fasskeller («Бочковый погреб»), нем. Lutherzimmer («Зал Лютера»), нем. Goethezimmer («Зал Гёте») и нем. Alt-Leipzig («Старый Лейпциг») — а также построенный в 1913 году нем. Große Keller («Большой погреб»).

Первые упоминания о торговле вином в этом месте относятся к 1438 году. Своё современное название ресторан получил по имени своего владельца, члена городского совета и профессора медицины доктора Генриха Штромера родом из Ауэрбаха в Верхнем Пфальце, который был известен в Лейпциге просто как «доктор Ауэрбах». Разрешение на торговлю вином саксонский курфюрст пожаловал своему лейб-медику за отличную службу.

Своей популярностью «Погреб Ауэрбаха», ставший ещё в XVI в. одним из самых знаменитых винных погребков города, обязан в первую очередь Иоганну Вольфгангу Гёте. Во время своей учёбы в Лейпциге в 1765—1768 годах он частенько заглядывал в «Погреб Ауэрбаха» и слышал древнюю легенду о том, что здесь известный чернокнижник Иоганн Фауст проскакал по лестнице к выходу на улицу верхом на большой бочке, и такое дело не обошлось без помощи дьявола. Эта история и это место настолько впечатлили Гёте, что «Погреб Ауэрбаха» стал местом действия первой части его трагедии «Фауст».

В 1912-1914 годах «Погреб Ауэрбаха» подвергся значительной перестройке и расширению в ходе сноса верхних этажей средневекового здания для создания Пассажа Медлера.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Погреб Ауэрбаха
• [www.auerbachs-keller-leipzig.de Официальный сайт ресторана «Погреб Ауэрбаха»]
• [comfortway.com/?region=118.08&lang=ru Забронировать столик в Погребе Ауэрбаха ]

Отрывок, характеризующий Погреб Ауэрбаха

25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.