Подальше от тебя

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Подальше от тебя
In Her Shoes
Жанр

мелодрама, комедия

Режиссёр

Кёртис Хэнсон

Продюсер

Лиза Эллзи, Carol Fenelon, Ридли Скотт, Тони Скотт, Эрин Апсон, Mari-Jo Winkler

Автор
сценария

Дженнифер Уайнер, Сюзанна Грант

В главных
ролях

Камерон Диас
Тони Коллетт
Ширли МакЛейн

Оператор

Терри Стэйси

Композитор

Марк Айшем

Кинокомпания

Deuce Three Productions

Длительность

130 мин

Сборы

$ 83 073 883

Страна

США США
Германия Германия

Год

2005

IMDb

ID 0388125

К:Фильмы 2005 года

«В её туфлях» (англ. In Her Shoes[1]; США, Германия, 2005) — мелодрама с Камерон Диас в главной роли о взаимоотношениях между двумя сестрами, разными по характеру.





Сюжет

Мэгги и Роуз – родные сёстры, но они абсолютно разные по характеру и образу жизни люди. Одинаковый у них только размер обуви. Когда они были ещё маленькими, их мать Каролина погибла, предположительно в автокатастрофе. Их отец Майкл женился ещё раз на Сиделл.

Старшая Роуз – скромная и серьёзная девушка, она делает карьеру в юриспруденции. Она заботится о младшей сестре Мэгги, несмотря на её легкомысленное поведение. Из-за дислексии у Мэгги проблемы с чтением, и отчасти из-за этого она ни на одной работе долго не задерживается. Утешение она находит в алкоголе и мужчинах, которые всегда готовы поддержать эффектную блондинку эмоционально и финансово.

После очередного конфликта мачеха выгоняет Мэгги из дома, и Роуз соглашается принять её на время в своей квартире в Филадельфии. Общение не приносит им радости, и без того натянутые отношения рвутся окончательно, когда Роуз застаёт сестру в постели со своим любовником Джимом.

После скандала Мэгги оказывается на улице. Она вспоминает о конвертах с деньгами, которые нашла в письменном столе отца. Эти конверты с письмами и банкнотами были присланы девочкам их бабушкой Эллой, но отец по какой-то причине оставлял их в неведении. Мэгги отправляется по указанному на конвертах адресу во Флориду в надежде получить у бабушки крышу над головой и постоянный источник дохода.

Сначала Элла приглашает Мэгги остаться у неё, но вскоре понимает, что внучка не собирается работать, предпочитая проводить время, загорая у бассейна. Мэгги просит у Эллы денег на начало актерской карьеры. Бабушка соглашается, но ставит условие: Мэгги должна помогать в центре для престарелых по соседству. Девушка отправляется туда с неохотой, но неожиданно находит там для себя интересную работу и нового друга в лице профессора литературы.

Тем временем Элла приглашает приехать Роуз, которая бросила свою работу и начала встречаться с Саймоном. Роуз с радостью принимает приглашение, но неприятно удивляется, когда обнаруживает в доме Эллы свою сестру Мэгги. Пытаясь примирить сестер, Элла рассказывает им, что на самом деле лежит в основе их конфликта, и открывает правду о смерти их матери.

В ролях

Актёр Роль
Камерон Диас Мэгги Феллер Мэгги Феллер безработная легкомысленная особа
Тони Коллетт Роуз Феллер Роуз Феллер адвокат
Ширли Маклейн Элла Хёрш Элла Хёрш бабушка Мэгги и Роуз
Ричард Бёрджи Джим Дэнверс Джим Дэнверс начальник Роуз и её любовник
Марк Фойерстин Саймон Штайн Саймон Штайн
Кен Ховард Майкл Феллер Майкл Феллер отец Мэгги и Роуз
Кэндис Азарра Сиделл Феллер Сиделл Феллер жена Майкла
Джеки Джиари дочь Сиделл дочь Сиделл "Моя Марша"
Брук Смит Эми Эми подруга Роуз
Джерри Эдлер Луис Фельдман Луис Фельдман друг Эллы
Франсин Бирс миссис Лефковиц миссис Лефковиц первая "клиентка" Мэгги
Николь Рэндолл Джонсон ассистент Роуз
Норман Ллойд профессор литературы
Энсон Маунт Тодд Тодд парень со встречи выпускников

Напишите отзыв о статье "Подальше от тебя"

Примечания

  1. «На её месте»

Ссылки

Отрывок, характеризующий Подальше от тебя

Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.