Подвиг курсантов ташкентской командной школы им. Ленина в районе Ангрена

В июле 1923 года группа курсантов-ленинцев в боях с басмаческим формированиями курбаши Баястана погибла смертью храбрых в неравном бою, прикрывая отход основных сил своего эскадрона при выходе из окружения в районе кишлака Аблык в долине реки Ангрен.

В городе Ангрене в городском парке находится обелиск на могиле курсантов с их именами.

Историческая справка

C 24 июня по 13 сентября 1923 года сводный отряд 4-ои Ташкентской объединенной имени В. И. Ленина командной школы в составе кавалерийского эскадрона с пулеметным взводом пулеметной роты, а также сводная курсантская рота пехоты совместно с гарнизонами Аулие́-Ата (Джамбул) и Бричмуллы приняли участие в боях с басмаческими формирований курбаши Баястана в районах кишлаков Аблык и Бричмуллы и долины реки Чаткал.

Летом 1923 г. мы, наконец, смогли начать работу ботанической станции в Чимгане: были получены сведения из штаба Туркфронта, что угроза со стороны басмачества миновала. …

…
В течение лета нам пришлось пережить в Чимгане несколько тревожных дней и ночей: как-то из Бурчмуллы прискакал гонец с сообщением, что у моста Имам-Хан-Куприк выше впадения в Чаткал речки Ак-Булак скопляется банда басмачей, которая намеревается прорваться через каньон Чаткал в Бурчмуллу и Чимган. Небольшая группа красноармейцев (человек восемь) задерживает басмачей на узкой тропе между речкой Худай-Дод и мостом, необходимо экстренно вызывать помощь из Ташкента. От Чимгана до Ташкента 86 километров, ни телеграфа, ни телефона тогда не было. До революции связь поддерживалась гелиографом, то есть системой зеркал, направляющих пучок солнечного света на Ташкентскую астрономическую обсерваторию. Зеркала были найдены, и на вершине «Красной горки» засверкала азбука Морзе. К счастью, она была замечена на обсерватории, и из Ташкента сообщили, что кавалерийский отряд с пулемётами отправляется немедленно. …
…
Помощь была послана и в Бурчмуллу, но главные силы (человек 50) должны были обойти Большой Чимган и, пройдя по долине речки Ак-Булак, выйти к Имам-Хан-Куприку, ударить басмачам в тыл и уничтожить банду. Так и было сделано.

— А. В. Благовещенский. «Из воспоминаний о работе в первом университете в Средней Азии». Сборник воспоминаний «Память трудных дорог», Ташкент, «Укитувчи», 1980, с. 5 — 55

Подробности боёв

Бой за перевал Аира

27 июня 1923 года эскадрон командной школы, занял кишлак Аблык, в котором ранее располагался отряд басмачей. После этого силами кавалерийского разъездов, ведшего усиленную разведку, формирование противника численностью 40 — 50 человек, была обнаружена на перевале. Как показала разведка, это был один из отрядов противника, прикрывавший дорогу к району основного расположения его сил. Басмачи, упорно оборонявшие перевал, старались не допустить продвижения основных сил Красной Армии к месту дислокации основных сил курбаши Баястана.

В этом бою, в котором кавалерийским отрядом курсантов командовал Матвиенко, наиболее мужественно дрались пулемётчики пулеметного взвода И. Турикова курсанты А. Мурашкин и И. Проскурин. Благодаря их грамотным и решительным действиям, а также их меткой стрельбе был обеспечен успех атаки на перевал. Захват перевала, обеспечил эскандрону дальнейшее ведение разведки и наблюдения за подступами, ведущими к кишлаку Аблык, в котором находился противник..

Бой у кишлака Аблык

17 июля эскадрону была поставлена новая задача — Аулиеатинский и Бричмуллинский отряды курсантской школы должны были выйти в район Чаткальской долины и соединиться с кавэскадроном школы и объединенными силами, после чего разгромить формирование курбаши Баястана в районе Идрис-Пайгамбар..

Однако, при выдвижении курсантов в долины рек Терс и Чаткал на соединение с другими подразделениями Туркфронта противнику удалось выставить сильные заслоны и задержать продвижение красноармейских отрядов. В результате им не удалось в усказанные сроки выйти в район Идрис-Пайгамбар на соединение с эскадроном школы. Более того, своими основными силами курбаши Баястан попытался окружить и уничтожить кавэскадрон курсантской школы. В случае успеха он получал оперативный простор для своих дальнейших действий в этом районе.

Находясь в численном меньшинстве и не рассчитывая на поддержку извне, эскадрон курсантской школы в течение четырех дней в условиях полного окружения вел успешный оборонительный бой с противником. К концу третьх суток боев командиром эскадрона Авдеев было принято решение прорваться через кольцо окружения и выйти к кишлаку Аблык.

Подвиг курсантов-пулемётчиков

Трое курсантов-пулемётчиков В. Гладков, А. Мурашкин и И. Проскурин остались прикрывать отход эскадрона. Попытки противника помешать эскадрону переправиться через реку Терс (Теркелисай) были отбиты метким огнём пулеметчиков, что дало возможность основным силам эскадрона курсантской школы успешно переправиться через горную реку.

Во время этого боя курсанты Мурашкин и Проскурин были ранены, но продолжали вести стрельбу. Они последними покинули свои позиции, но, обессиленные непрерывными четырехдневными боями, они не смогли оторваться от преследующей их конницы противника. После жестоких пыток курсанты В. Гладков, А. Мурашкин и И. Проскурин были убиты. Их тела впоследствии были найдены и похоронены с воинскими почестями на окраине Ангрена.

Памятник героям в Ангрене

14 ноября в 1964 году по инициативе командования и политотдела училища имени В. И. Ленина, местных органов власти в городе Ангрене был открыт памятник курсантам Ленинского училища А. Белову, В. Гладкову, А. Мурашкину, И. Проскурину и М. Панфилову.

Ссылки по теме

• [www.tvoku.ru/modules/mypages/view.php?page=4 Ленинское училище в учебе и в боях]

Отрывок, характеризующий Подвиг курсантов ташкентской командной школы им. Ленина в районе Ангрена

– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.