Подводные лодки серии I «Декабрист»

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<th colspan="3" align="center"> <th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">Силовая установка</th> </tr><tr> <td colspan="3"> двухвинтовая дизель-электрическая
Дизели: 2 x 1100 л.с. 42-Б-6
Электромоторы: 2 x 525 л.с. ПГ20</td> <th colspan="3" align="center" style="height: 20px; background: navy;font-size: 90%;"> Категория на Викискладе</th>
Многоцелевая ПЛ «Декабрист»
серия I
музей Д-2 «Народоволец»
Основные характеристики
Тип корабля Большая торпедная подводная лодка
Обозначение проекта серия I, «Декабрист»
Разработчик проекта «Техбюро № 4 Балтийского завода»
Главный конструктор Б. М. Малинин
Скорость (надводная) 15,3 узла
Скорость (подводная) 8,9 узла
Рабочая глубина погружения 75 м
Предельная глубина погружения 90 м
Автономность плавания 47 суток,
13 000 км при 9,5 узлах,
278 км подводная на 3 узлах
Экипаж 53 человека
Размеры
Водоизмещение надводное 933 т
Водоизмещение подводное 1354 т
Длина наибольшая (по КВЛ) 76 м
Ширина корпуса наиб. 6,5 м
Средняя осадка (по КВЛ) 3,8 м
Вооружение
Артиллерия 1 x 102-мм/45 Б-2, 120 снарядов, 1 45 мм орудие, 1 пулемёт
Торпедно-
минное вооружение
Торпедные аппараты/калибр:
6/533мм (носовые)
2/533мм (кормовые)
Боекомплект (торпед): 14
Подводные лодки серии I «Декабрист»Подводные лодки серии I «Декабрист»

Подводные лодки серии I типа «Декабрист» — серия советских больших торпедных дизель-электрических подводных лодок, построенных в 19271931 годах.





История проектирования

Серия I стала первым типом подводных лодок, разработанных для советского флота после Октябрьской революции. Их создание было утверждено в морской программе 1926 года. Для разработки проекта было создано КБ «Техбюро № 4 Балтийского завода», под руководством инженера-кораблестроителя Бориса Михайловича Малинина. Основными авторами проекта были К. И. Руберовский и Б. М. Малинин.

Работы над проектом большой торпедной позиционной подводной лодки были начаты в январе 1926 года, 19 сентября того же года проект был передан на рассмотрение начальнику Морских Сил Республики. Утверждение проекта состоялось 17 февраля 1927 года.

Первоначально планировалась установка артиллерийского вооружения в количестве двух орудий Б-2 калибра 102 мм. После обсуждения, во избежания заливания артиллерии, одно орудие заменили на 45-мм полуавтомат 21-К и подняли артустановки на ходовой мостик.

При проектировании «Декабристов» был создан комплекс спасательных средств для личного состава, ставший стандартным и внедрявшийся впоследствии на многих проектах подводных лодок, строившихся позднее. В этот комплекс входили аварийные буи в первом и последнем отсеках, позволявшие осуществлять телефонную связь с поверхностью, выдвижные тубусы для создания воздушной подушки при затоплении отсека, индивидуальные спасательные аппараты, специальные внешние крепления для подъёма лодки со дна, клапаны внешнего продувания балластных цистерн и клапаны подачи воздуха в отсеки с надводного корабля.

История строительства

В сентябре 1926 года, ещё до официального утверждения проекта, рабочая документация была передана на завод № 189 в Ленинграде для начала строительства. 5 марта 1927 года состоялась закладка трех первых кораблей на Балтийском заводе в Ленинграде, а 14 апреля 1927 года были заложены и три лодки в Николаеве[1]. Корпуса кораблей строились из дореволюционных запасов высококачественной стали, предназначенных для строительства линейных крейсеров типа «Измаил» и лёгких крейсеров типа «Светлана».

На Д-1 и Д-2 были установлены дизельные двигатели фирмы MAN, закупленные в Германии под видом тепловозных дизелей, остальные корабли оснащались советскими аналогами — дизелями Коломенского завода модели 42-Б-6. Также, за рубежом были закуплены фрикционные муфты, главные осушительные насосы, воздуходувки и другое оборудование.

В 1930 году начались испытания двух головных кораблей — Д-1 и Д-4. В ходе пробных погружений и всплытий были выявлены недопустимые крены, после чего исполнители проекта были арестованы и обвинены во вредительстве. В результате расследования было установлено, что причиной крена стали недостатки вентиляции главного балласта — цистерны сообщались между собой, что приводило к перетеканию воды между ними. Установка клапанов раздельной вентиляции цистерн левого и правого борта решила проблему кренов.

Обнаруженная в ходе испытаний перегрузка в 20 тонн, недопустимо поднявшая центр тяжести, была компенсирована снятием некоторых грузов и установкой в ограждении прочной рубки балтийских кораблей семи цилиндров плавучести. Позже, при переводе на север, эти цилиндры были за ненадобностью демонтированы, однако на вернувшейся на Балтику Д-2 их пришлось восстанавливать.

История службы

«Декабристы» стали первыми подводными лодками Северного флота, успешно освоив этот регион с суровыми климатическими условиями. В ходе средних ремонтов лодки получили новые рубки, орудие Б-2 заменялось на более совершенное Б-24. К началу войны Д-1 погибла, а Д-6 находилась в капитальном ремонте, однако остальные 4 корабля приняли активное участие в Великой Отечественной войне. Одна из лодок данного класса, Д-2 «Народоволец», сохранена в качестве музейного корабля и установлена в Санкт-Петербурге.

Представители

Обозначение Название Место постройки Спуск на воду Окончание службы
Д-1 «Декабрист» Балтийский завод им. Орджоникидзе, Ленинград 3 ноября 1929 года Погибла при невыясненных обстоятельствах 13 ноября 1940 г. в Мотовском заливе Баренцева моря во время учебного погружения по курсу боевой подготовки.
Д-2 «Народоволец» Балтийский завод им. Орджоникидзе, Ленинград 1929 год Списана в 1958 году, сохранена как музейный корабль в Санкт-Петербурге
Д-3 «Красногвардеец» Балтийский завод им. Орджоникидзе, Ленинград 12 июля 1929 года Участвовала в Великой Отечественной Войне, совершила 9 боевых походов, потопила 6 транспортных и 1 боевой корабль. Погибла в июне 1942 года в районе Тана-фьордм. Нордкин, Норвегия[2].
Д-4 «Революционер» Завод Марти, Николаев 1929 год Участвовала в Великой Отечественной Войне, совершила 18 боевых походов, потопила 3 транспортных корабля противника. Участвовала в обороне Севастополя, доставив свыше 300 тонн грузов в осажденный город. Погибла в декабре 1943 года от глубинных бомб в Каламитском заливе[3].
Д-5 «Спартаковец» Завод Марти, Николаев 1929 год Списана в 50-х годах
Д-6 «Якобинец» Завод Марти, Николаев 1929 год Повреждена при бомбардировке доков Севастополя 12 ноября 1941, где находилась на ремонте; взорвана по приказу командования экипажем 26 июня 1942 года

Конструкция

Корпус

Лодки типа «Декабрист» имели двухкорпусную конструкцию. Прочный корпус изготовлялся веретенообразной формы, повторяя обводы лёгкого корпуса. Он был рассчитан на предельную глубину погружения в 90 метров и разделялся сферическими переборками на семь отсеков:

Первый отсек 

Носовой торпедный, жилой, самый большой отсек. В нём находились шесть носовых торпедных аппаратов, хранились шесть запасных торпед к ним, торпедопогрузочное устройство, носовой аварийный буй, в трюме — цистерна лага. В этом же отсеке находилась наибольшая часть спальных мест личного состава, обеденный стол, гальюн, провизионная цистерна.

Второй отсек 

Одна группа аккумуляторов, радиорубка, камбуз, гальюн.

Третий отсек 

Аккумуляторный с двумя группами аккумуляторных батарей, кают-компания, каюты командира и комиссара.

Четвёртый отсек

Центральный пост, сосредоточение приборов управления кораблём, отсек-убежище, в трюме — артиллерийский погреб. Здесь же находился зенитный перископ, а над отсеком — боевая рубка с перископом атаки.

Пятый отсек

Аккумуляторный, жилой. Гирокомпас.

Шестой отсек

  Машинное отделение, два дизеля, масляная система, расходный топливный бак, входной люк.

Седьмой отсек

Электромоторный, жилой, кормовой торпедный. Главная щитовая станция, кормовой аварийный буй.

Вооружение

Первоначальное артиллерийское вооружение состояло из носового орудия Б-2 калибра 102 мм и кормового 45-мм полуавтомата 21-К, которые размещались на ходовом мостике, в ограждении прочной рубки. В ходе капитальных ремонтов устаревшее и считавшееся неудачным орудие Б-2 заменялось на новое, 100-мм Б-24ПЛ, способное вести зенитную стрельбу и обладавшее лучшими характеристиками. Так как орудие стесняло действия вахты на мостике, то его опустили на палубу перед ограждением рубки. Торпедное вооружение состояло из восьми торпедных аппаратов калибра 533 миллиметра - шести носовых и двух кормовых. Аппараты были пневматическими, они разрабатывались вместе с лодками, точёные трубы были выполнены из бронзы и выходили из прочного корпуса через специальные сальники. Лодки несли по 14 торпед — 8 в аппаратах и 6 запасных в первом отсеке. Так как разработка торпед 53-27 шла с запозданием, то корабли вступали в строй со специальными решётками в торпедных аппаратах, позволяющими использовать торпеды калибра 450 мм.

Оценка проекта

Эти лодки были полностью разработаны в СССР и стали большим шагом вперёд по сравнению с проектами подводных лодок Российской Империи. Такие технические решения как: применение двухкорпусной архитектуры, установка поперечных водонепроницаемых переборок, размещение аккумуляторной батареи в герметичной яме, снабжение подводной лодки цистерной быстрого погружения и средствами регенерации воздуха до сих пор используются в отечественном подводном кораблестроении[4]. «Декабристы», однако, имели существенное количество технических недостатков и конструкционных дефектов. Наиболее серьёзными проблемами были недостаточная скорость погружения и плохая остойчивость в подводном положении.

См. также

Напишите отзыв о статье "Подводные лодки серии I «Декабрист»"

Примечания

Литература

  • ISBN 0-85177-146-7 Conway’s All the World’s Fighting ships 1922—1946  (англ.)
  • А. В. Платонов. Энциклопедия советских подводных лодок 1941-1945. — М.: АСТ, 2004. — 592 с. — 3000 экз. — ISBN 5-17-024904-7.
  • Кучер В.А., Семёнов В.П., Мануйлов Ю.В. Подводные лодки типа "Д" // Цитадель. — СПб, 1995. — № 1. — С. 51-62.

Ссылки

  • А. С. Николаев. [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/17-45/d%20I/list.htm Тип «Декабрист» (Тип «Д») I Серии.]. «Штурм Глубины». deepstorm.ru. Проверено 24 августа 2011. [www.webcitation.org/65jfgWXFI Архивировано из первоисточника 26 февраля 2012].
  • [www.redstar.ru/2007/03/07_03/4_05.html Тип Д на redstar.ru]
  • [www.morflot.tsi.ru/rus_flot_1696-1917/podlodki/type_d_1.html Тип Д на morflot.tsi.ru]
  • [steelnavy.com/Combrig%20D2.htm Steel Navy]  (англ.)
  • [www.russianmuseums.info/M155 Info from Russian Museums]  (англ.)
  • [encspb.ru/object/2804034369 article from enspb on the D-2]  (англ.)
  • www.ckb-rubin.ru/o_ckb_mt_rubin/istorija/1926_1941/

Отрывок, характеризующий Подводные лодки серии I «Декабрист»

– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…