Подводные лодки типа «Адуа»
Поделись знанием:
Подводные лодки типа «Адуа»Подводные лодки типа «Адуа»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
| Подводные лодки типа «Адуа» | ||
|---|---|---|
| Classe Serie 600 - Adua | ||
| ||
| Схема подводной лодки | ||
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | Средняя ДПЛ | |
| Обозначение проекта | Adua class | |
| Скорость (надводная) | 14 узл. | |
| Скорость (подводная) | 7,5 узл. | |
| Рабочая глубина погружения | 80 м | |
| Экипаж | 5-6 офицеров, 40 матросов | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 685 т | |
| Водоизмещение подводное | 850 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 60,18 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 6,45 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 4,7 м | |
| Вооружение | ||
| Артиллерия | палубное орудие калибра 100мм/47 | |
| Торпедно- минное вооружение |
4 носовых и 2 кормовых ТА калибра 21" (533 мм), 12 торпед | |
| ПВО | 4 пулемёта калибра 13,2 мм | |
Подводные лодки типа «Адуа» (итал. Adua) — серия итальянских подводных лодок времён Второй мировой войны. Средние подводные лодки 600-тонного класса, наиболее массового в итальянском флоте. Вступили в строй в 1936-38 годах. Тип «Адуа» незначительно отличался от лодок предыдущих проектов «Перла» и «Сирена» с однокорпусной конструкцией и бортовыми булями. Рабочая глубина погружения 80 метров. Всего было построено 20 лодок, 3 из которых были проданы Бразилии. На лодках «Адуа» (Adua), «Алаги» (Alagi), «Шире» (Scire), «Гондар» (Gondar) и «Тембьен» (Tembien) в годы войны для уменьшения заметности и повышения остойчивости были уменьшены размеры рубок. Лодки «Гондар» и «Шире» после начала войны были переоборудованы для транспортировки человеко-торпед, было снято 100-мм орудие, на палубе установлены 3 цилиндра-контейнера для человекоуправляемых торпед.
Наиболее известными из лодок этого проекта стали «Шире» и «Аксум» (Axum). Боевые пловцы, доставленные «Шире» к Александрии 19 декабря 1941 г., надолго вывели из строя британские линкоры «Куин Элизабет» и «Вэлиант». Подводной лодке «Аксум» 18 августа 1942 г., удалось потопить британский крейсер «Каир» типа «Каледон» и тяжело повредить крейсер «Нигерия».
Содержание
Список ПЛ типа «Адуа»
| Подводная лодка | Верфь | Спущена на воду | Начало службы | Конец службы |
|---|---|---|---|---|
| Adua | CRDA | 13.9.1936 | 14.11.1936 | потоплена 30.9.41 восточнее Картахены английскими эсминцами Gurkha и Legion[1] |
| Alagi | CRDA[2] | 15.11.1936 | 6.2.1937 | списана 23.5.47 |
| Aradam | CRDA | 18.10.1936 | 16.1.1937 | затоплена 9.9.42 в Генуе. Поднята немцами, потоплена авиацией союзников 4.9.44 |
| Ascianghi | OTO | 15.12.1937 | 25.3.1938 | потоплена 23.7.43 южнее Сицилии английскими эсминцами Eclipse и Laforey |
| Axum | CRDA | 27.9.1936 | 2.12.1936 | села на мель у западного побережья Мореи и затоплена 28.12.1943 |
| Beilul | OTO | 22.5.1938 | 14.9.1938 | захвачена 9.9.43 немцами в гавани Монфальконе. В мае 1945 потоплена авиацией союзников |
| Dagabur | Tosi | 22.11.1936 | 9.4.1937 | потоплена 12.8.42 таранным ударом английского эсминца Wolverine |
| Dessie | Tosi | 22.11.1936 | 14.4.1937 | потоплена 28.11.42 у мыса Бон английскими эсминцами Quiberon и Quentin |
| Durbo | OTO | 6.3.1938 | 1.7.1938 | потоплена восточнее Гибралтара английскими эсминцами Firedrake, Wrestler и самолетом |
| Gondar | OTO | 3.10.1937 | 28.2.1938 | затоплена 30.9.40 возле Александрии после атаки эсминцев Diamond и Stuart |
| Lafolle | OTO | 10.4.1938 | 13.8.1938 | потоплена 20.10.40 севернее Мелильи английскими эсминцами Gallant, Griffin и Hotspur |
| Macalle | OTO | 29.10.1936 | 1.3.1937 | разбилась на рифах 15.6.40 возле Порт-Судана (Красное море) после отравления экипажа газами из вентиляционной системы |
| Neghelli | OTO | 7.11.1937 | 28.2.1938 | потоплена 19.1.41 у берегов Пелопоннеса (Эгейское море) английским эсминцем Greyhound |
| Scire | OTO | 6.1.1938 | 25.3.1938 | потоплена 10.8.42 возле Хайфы английским траулером Islay |
| Tembien | OTO | 6.2.1938 | 1.7.1938 | потоплена 2.8.41 у берегов Туниса таранным ударом английского крейсера Hermione типа «Дидо» |
| Uarsciek | Tosi | 19.9.1937 | 4.12.1937 | потоплена 15.12.42 южнее Мальты эсминцами Petard и Vasilissa Olga |
| Uebi Scebeli | Tosi | 3.10.1937 | 21.12.1937 | затоплена 29.6.40 западнее Крита после атаки английских эсминцев Dainty и Ilex |
Напишите отзыв о статье "Подводные лодки типа «Адуа»"
Примечания
Ссылки
- [subwars.org/content/blogsection/4/6/10/20/ Подводные лодки типа «Адуа» на сайте Подводные лодки второй мировой войны]
Литература
- Брагадин М. А. Битва за Средиземное море. Взгляд побежденных. — М.: «АСТ», 2001. — 624 с. — 8000 экз. — ISBN 5-17-002636-6.
Отрывок, характеризующий Подводные лодки типа «Адуа»
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
