Подводные лодки типа «Резолюшн»
| ПЛАРБ типа «Резолюшн» | ||
|---|---|---|
| Resolution class | ||
| ||
| модель лодки в музее RAF | ||
| Основные характеристики | ||
| Тип корабля | ПЛАРБ | |
| Кодификация НАТО | SSBN Resolution | |
| Скорость (надводная) | 20 узлов | |
| Скорость (подводная) | 25 узлов | |
| Рабочая глубина погружения | 210 м | |
| Предельная глубина погружения | 300 м | |
| Экипаж | 143 человека, в том числе 13 офицеров | |
| Размеры | ||
| Водоизмещение надводное | 7 500 т | |
| Водоизмещение подводное | 8 500 т | |
| Длина наибольшая (по КВЛ) | 129,5 м | |
| Ширина корпуса наиб. | 10,1 м | |
| Средняя осадка (по КВЛ) | 9,1 м | |
| Вооружение | ||
| Торпедно- минное вооружение |
6 носовых 533-мм ТА типа «Tigerfish» | |
| Ракетное вооружение | 16 ПУ БРПЛ «Поларис» | |
Подводные лодки типа «Резолюшн» (англ. Resolution class) — серия британских атомных стратегических подводных лодок, первый проект британских подводных стратегических ракетоносцев, спроектированы в начале 1960-х годов на основе подводных лодок США типа «Лафайет».
Содержание
История
Работы по созданию ядерного оружия начались в Великобритании в 1940-х годах и уже в 1952 году в Австралии была успешно испытана первая атомная бомба. На первом этапе единственными носителями ядерных зарядов являлись английские стратегические бомбардировщики, однако уже к началу 60-х годов они устарели а заниматься разработкой новых было сочтено нецелесообразным. Попытка создания наземных БР «Blue Streak» не удалась. Поэтому командование ВМФ в мае 1962 года предложило правительству Великобритании приобрести БР «Поларис», которыми должны были быть оснащены пять ПЛАРБ, разработанных на основе британских АПЛ типа «Вэлиант». Этот план получил широкую поддержку не только в парламенте Великобритании, но и Вашингтоне. В результате в декабре 1962 года в городе Нассау на Багамских островах было подписано соглашение между президентом США Джоном Кеннеди и премьер-министром Великобритании Гарольдом Макмилланом (пакт Нассау) о продаже баллистических ракет «Поларис А3» без головных частей взамен на предоставление территории в заливе Холи-Лох в Шотландии для базирования ПЛАРБ ВМС США. Таким образом, Великобритания брала на себя обязательство разработать носители ракет «Поларис», а также их головных частей, а США должны были предоставить сами ракеты. Кроме того, с 1962 года все ядерные испытания Великобритании, в том числе боеголовок баллистических ракет морского базирования стали проводиться на полигоне в штате Невада.
Процесс создания ПЛАРБ типа «Резолюшн» очень слабо освещался в печати, однако известно, что огромную помощь в создании подводных лодок этого типа оказали специалисты Бюро Кораблестроения ВМС США.
Конструкция
Корпус
Благодаря участию американских специалистов прототипом создаваемой подводной лодки «Резолюшн» стал американский тип «Лафайет». Однако этот проект был доработан с учетом технических решений, применявшихся на британских АПЛ типа «Вэлиант». Так, носовые горизонтальные рули были перенесены с рубки на носовую часть корпуса и их сделали убирающимися в его проницаемую часть. Были несколько изменены обводы корпуса. В корме они были приполнены, а в носовой оконечности ракетный банкет сопрягался с надстройкой, плавно сливавшейся с носовой оконечностью корпуса, что и позволило разместить под ней носовые горизонтальные рули.
Подводные лодки типа «Резолюшн» были смешанной одно-двухкорпусной архитектуры. Двухкорпусные конструкции были в районе носового отсека. Корпус корабля повышенной прочности был выполнен в форме цилиндров различных диаметров, а в кормовой оконечности в форме усеченного эллиптического конуса. Переход от одной формы корпуса к другой, а также к разным диаметрам цилиндров осуществлялся с помощью эллиптических конических обечаек. Оконечности завершались прочными торосферическими перегородками. Для снижения гидролокационной заметности корпуса лодок были покрыты рупорным резиновым противогидролокационным покрытием.
Прочный корпус разделили на девять (а не на шесть, как на «Лафайет») отсеков плоскими водонепроницаемыми перегородками. Это позволило улучшить параметры надводной непотопляемости. 1-й отсек — торпедный; 2-й отсек — жилой, кроме того в нем размещались аккумуляторные батареи (АБ) и боевые посты радиотехнического вооружения; 3-й отсек — отсек Главного Командного Пункта (ГКП), посты Системы Управления Ракетной Стрельбой (СУРС) и навигационный центр с Инерциальной Навигационной Системой (ИНС); 4-й отсек — ракетный, 5-й отсек — отсек вспомогательных механизмов (дизель-генератор (ДГ), компрессоры и холодильные машины); 6-й отсек — реакторный, 7-й отсек — отсек постов управления Паро-Производящей (ППУ) и Паротурбинной (ПТУ) Установок, 8-й отсек — турбинный отсек (Главный Турбозубчатый Агрегат (ГТЗА)), 9-й отсек — отсек вспомогательных механизмов.
Кроме того, для повышения боевой устойчивости лодки было решено при строительстве корпуса использовать более прочную американскую сталь HY-80 вместо британской QT-35.
Благодаря всем вышеописанным решениям испытательная глубина погружения была доведена до 300 м.
Система погружения и всплытия
Корабль имел две группы цистерн главного балласта (ЦГБ) — носовую и кормовую. Обе находились в проницаемых оконечностях. В каждой из групп было по три разделенных побортно цистерны. Цистерны продувались воздухом высокого давления. ПЛАРБ типа «Резолюшн» была оснащена (как и американские аналоги) системой пороховых аккумуляторов давления, которая обеспечивала всплытие корабля в аварийных ситуациях. Оснащение было проведено в соответствии с программой «SUBSAFE» после гибели американской подводной лодки Thresher.
Силовая установка
Главная энергетическая установка (ГЭУ) была почти такой же, как и на «Лафайет». Но на лодках была установлена ППУ PWR-1 фирмы Rolls-Royce британской разработки и производства. Все контуры охлаждения паро-производящей установки (ППУ) питались забортной водой. Кроме того, оба автономных турбогенератора (АТГ) располагались горизонтально (а не вертикально, как на «Лафайет»). Каждый из них имел свой главный конденсатор с системой дополнительных конденсатных и циркуляционных насосов, а также сложной системой трубопроводов. Такая схема позволяла обеспечить работу АТГ в случае выхода из строя обоих главных турбозубчатых агрегатов (ГТЗА). На корабле отсутствовала выдвижная движительно-рулевая колонка (ВДРК), а в качестве резервного и аварийного средства движения использовался главный электродвигатель (ГЭД) на линии вала, получавший питание от аккумуляторных батарей или дизель-генератора.
На малых ходах стали использовать режим вспомогательного (частичного) турбоэлектродвижения. Для снижения шумности внедрили двойную амортизацию ГТЗА, которая была особенно эффективна при работе ПТУ (паротурбинной установки) на мощности до 50 %.
Во всем остальном «Резолюшн» практически полностью повторял прототип.
Вооружение
Основу вооружения подводных лодок типа «Резолюшн» составляли 16 баллистических ракет «Поларис А3T». Эти ракеты были полностью идентичны таким же ракетам, стоящим на вооружении ВМС США. Даже головные части ракет (вопреки пакту Нассау) были полностью идентичны американским. При этом на полигоне в Неваде Великобритания продолжала испытывать свои ядерные заряды. Всего было куплено 128 ракет «Поларис А3» — двойной боезаряд на каждую из лодок.
Однако еще до выхода первой подводной лодки типа «Резолюшн» (Резолюшн (S22)) на первое боевое патрулирование, ВМС Великобритании подняли перед правительством вопрос о повышении эффективности МСЯС (Морских Стратегических Ядерных Сил). Это было вызвано тем, что к концу 1964 года стало известно об активной работе Советского Союза над созданием систем ПРО, способных защитить главные промышленные и экономические центры страны. Ракетам, которые были бы запущены с подводных лодок, находящихся на патрулировании в Северной Атлантике, в Северном и Баренцевом морях, пришлось бы преодолевать эти системы ПРО. Для решения этой проблемы ВМС Великобритании обратили внимание на американскую программу, направленную на повышение боевой устойчивости ракеты «Поларис A3» (UGM-27C) за счет глубокой её модернизации. За счёт уменьшения количества боевых блоков с трех до двух планировалось оснастить ракету, получившую название «Поларис А3А», комплексом средств преодоления ПРО и усовершенствованной, более стойкой к поражающим факторам ядерного взрыва, системой управления. Однако при этом снизилась дальность полета ракеты с 4630 км до 3710 км. Это обстоятельство не устраивало военных и ракета «Поларис А3А» так и не была принята на вооружение. Вместо этого было принято решение об оснащении ПЛАРБ типа «Лафайет» новой перспективной БРПЛ «Посейдон-С3».
Однако в силу конструктивных особенностей первые 10 ракетоносцев классов «Джордж Вашингтон» и «Этэн Аллен» не могли быть оснащены новой ракетой «Посейдон-С3». Для повышения боевой эффективности этих лодок было принято решение о замене ракеты «Поларис А3» на более совершенную «Поларис А3Т», при разработке которой применялись наработки программы «Antelope». Этой ракетой и были оснащены в 1968—1970 годах подводные лодки типа «Резолюшн».
После разработки ракеты «Поларис А3Т» США отказались от программы «Antelope» в пользу ракеты «Посейдон-С3». Однако Великобритания продолжила программу переименовав её в «Super Antelope». В рамках этой программы продолжались работы по дальнейшему совершенствованию ракеты «Поларис А3Т». С самого начала эта программа испытывала сильное противодействие со стороны военных, предлагавших другие варианты:
- перевооружить ПЛАРБ американской ракетой «Посейдон-С3» — 1965 год
- «Mini-Poseydon» — оснащение БРПЛ «Поларис А3Т» разделяющейся головной частью от ракеты «Посейдон-С3» с шестью боевыми блоками индивидуального наведения по 200кТ каждый — 1971 год
- «Hybrid» — вариант БРПЛ «Посейдон-С3» с оснащением её КСП (комплексом средств преодоления) ПРО, разработанным в рамках программы «Super Antelope» — 1972 год
- «Option M» — использование БРПЛ «Посейдон-С3» с боевыми блоками без индивидуального наведения — 1973 год.
Конструктивно любое из этих решений могло быть реализовано, однако все предложения были отклонены в связи с высокой стоимостью выполнения работ. Поэтому в марте 1974 года было объявлено о начале работ по программе «Chevaline». Результатом этой программы стало создание следующей модификации ракеты «Поларис А3» — «Поларис А3TK».
Первый этап лётных испытаний новой ракеты начался в сентябре 1977 года и продлился до мая 1980 года. Всего было осуществлено 11 запусков с наземного стенда. Все они были полностью или частично успешными. В то же время с мая 1974 по апрель 1980 года на полигоне в Неваде было произведено шесть подземных термоядерных взрывов, в ходе которых испытывались БЧ новой ракеты и её элементы. Второй этап испытаний, начавшийся в ноябре 1980 года, включал в себя два запуска ракеты с борта подводной лодки HMS Renown — третьей лодки типа «Резолюшн». Оба запуска были признаны удачными. Сразу после этих запусков лодка была поставлена на модернизацию под новую ракету «Поларис А3TK». Кроме того, в рамках программы «Chevaline», делались попытки модификации двигателей ракеты «Поларис А3Т» для достижения дальности не менее 4000 км. Для этой цели с бортов подводных лодок типа «Резолюшн» в 1986—1987 годах было произведено восемь пусков, один из которых был неудачным. Уже к концу 1979 года в программу было вложено более одного миллиарда фунтов стерлингов.
Самым интересным и важным нововведением «Поларис А3TK» была новая головная часть со ступенью разведения боевых блоков. Она была значительно переработана и позволяла теперь разместить два боевых блока по 225 кТ каждый. Более того, эти блоки могли наводиться на объекты, находящиеся на удалении до 70 км и благодаря этому общая площадь поражения достигала 18000 км². Кроме того, было увеличено количество и качество ложных целей — тяжёлых и легких (надувных), а также дипольных отражателей.
Первая ПЛАРБ — оснащенная новой ракетой — HMS Renown вышла на боевое дежурство в середине 1982 года. Четвертая и последняя ПЛАРБ — HMS Revenge в 1988 году.
По сравнению с «Лафайетом» число торпедных аппаратов увеличили до шести, расположив их в два ряда, и также лодка была оснащена радиотехническим вооружением английского производства.
Базирование
Одновременно с постройкой кораблей и усовершенствованием ракет ВМС создавали систему базирования и обслуживания первых ПЛАРБ Великобритании. Местом для базы была выбрана северная часть бухты Гэр-Лох в заливе Ферт-оф-Клайд. Местом для хранения арсенала подводных лодок был выбран восточный берег бухты Лох-Лонг. Военно-морская база получила имя Фаслейн. Она находится в 32 км от Глазго.
База включает в себя плавучий док (грузоподъемностью 9000 тонн, длиной 168 и шириной 28 метров), командный пункт со штабом эскадры, береговые мастерские, склады, учебный центр и казармы для экипажей подводных лодок. В Фаслейне базировались все подводные лодки типа «Резолюшн», входившие в 10-ю эскадру подводных лодок.
Арсенал ракетного оружия находился в 13 км от Фаслейна. Он включал в себя два хранилища для ракет и для головных частей к ним, причал для загрузки и выгрузки ракет на корабли. Арсенал был полностью оснащён кранами, зданиями для сборки и разборки ракет, для проверки ракет, а также жилыми и административными зданиями.
Строительство
Всего с 1964 по 1969 год были построены четыре подводные лодки типа «Резолюшн», строительство ещё одной было отменено, не успев начаться.
Боевое использование
Боевое использование ПЛАРБ Великобритании отличалось от использования ПЛАРБ ВМС США. Согласно первоначальным планам каждая из четырех лодок должна была находиться два месяца в море на боевом патрулировании и один месяц в базе для восстановления боеспособности (осмотра материальной части, мелкого ремонта, замена части боезапаса и пополнения запасов). Для нормального функционирования лодки в подобном режиме было принято решение о создании двух равноценных экипажей — «правого борта» и «левого борта». Смена экипажей проводилась после возвращения корабля из боевого патрулирования.
Таким образом, предполагалось, что большую часть времени на боевом патрулировании будут находиться три подводные лодки, однако как правило в море находилось только две лодки. В случае обострения международной обстановки в море мог выйти и третий корабль. После распада Советского Союза, в целях экономии, число экипажей сократили до пяти. После этого в море находилась лишь одна лодка. Вторая находилась на базе в боевой готовности, имея возможность в любой момент выйти в море. Две другие находились на капитальном или техническом ремонте. На завершающем этапе службы лодок типа «Резолюшн» их коэффициент оперативного использования (КОИ) не превышал 0,25.
За время жизненного цикла каждая из лодок прошла по три капитальных ремонта. Промежуток между ними составлял примерно 4-5 лет. Все ремонтные работы проводились в Росайте — основной ремонтной базе британских АПЛ. В 1965—1967 годах верфь в Росайте специально реконструировали для возможности проведения ремонтных работ британских ПЛАРБ. Обычно капитальный ремонт включал в себя замену активной зоны (АЗ) реактора, наружные и внутренние корпусные работы, модернизацию систем вооружения и радиотехнических средств, облицовку или восстановление корпуса шумопоглощающими материалами, замену механизмов и агрегатов, выработавших свой ресурс и т. д. После завершения капитального ремонта лодка проходила ряд испытаний, в том числе контрольно-тренировочные пуски ракет на полигоне на мысе Канаверал в США. Затем лодка переходила в Фаслейн, где вводилась в режим боевой готовности.
История службы
ПЛАРБ типа «Резолюшн» активно участвовали в холодной войне, совершив в общей сложности 229 выходов на боевое дежурство. «Стартовые позиции» ракетных субмарин «Резолюшн» располагались в Норвежском море, близ берегов СССР. Несмотря на хорошую репутацию и приемлемые характеристики ПЛАРБ, в середине 70-х годов стало ясно, что и сами лодки, и ракетный комплекс «Поларис» вскоре устареют. Дальность полёта ракет не позволяла отодвинуть район боевого дежурства подальше от советских берегов, а лодки созданные в середине 60-х годов, уже не могли надежно скрываться в районах, насыщенными советскими средствами противолодочной обороны — подлодками-«охотниками», противолодочными крейсерами и самолетами.
Все лодки типа «Резолюшн» оставались на вооружении КВМФ до середины 1990-х годов, пока постепенно не были заменены более совершенными ПЛАРБ типа «Вэнгард», которые вооружены ракетами «Трайдент-2» с дальностью полета более 8500 километров, что позволило отодвинуть районы патрулирования в Ирландское море и Атлантический океан. Одновременно с вводом в строй новых субмарин, начался вывод из состава флота устаревающих ПЛАРБ «Резолюшн». Первой покинула строй HMS Revenge (1992 год). В 1994 году была выведена из состава КВМФ головная ПЛАРБ HMS Resolution. В 1996 году были выведены HMS Repulse и HMS Renown. После вывода из состава флота подлодки были разоружены, из реакторов выгрузили отработанное ядерное топливо. До тех пор, пока из-за остаточной радиации утилизация субмарин или их затопление невозможны, все ПЛАРБ проекта «Резолюшн» находятся в отстое в Росайте. Предполагается, что их утилизируют на предприятии «Звездочка» в Северодвинске.
Оценка проекта
Подводные лодки типа «Резолюшн» были первыми ПЛАРБ ВМС Великобритании. В целом британцы оценивали проект довольно высоко, особенно после внедрения на лодки ракет «Поларис А3TK», так как залп всем боекомплектом даже одной ПЛАРБ (16 ракет) создавал для системы ПРО Московского региона (100 противоракет) практически неразрешимую задачу. Одновременно в космическом пространстве оказывались 32 малозаметных, устойчивых к поражающим факторам ядерного взрыва (ПФЯВ) боевых частей, а также 64 тяжелых и около 368 легких надувных ложных целей, и также 16 ступеней разведения, обломки которых тоже должны были играть роль тяжелых ложных целей. Кроме того, за счет повышения точности стрельбы и увеличения мощности каждой БЧ, модернизированная ракета «Поларис А3TK» могла поражать не только крупные площадные цели, но и малоразмерные цели с невысокой степенью защиты.
Однако сокращение дальности стрельбы новой ракеты негативно сказывалось на возможностях пропагандируемой британцами стратегии "гарантированного возмездия" из-за насыщения регионов боевого дежурства лодок противолодочными средствами Советского Союза. Это привело к тому, что уже в 1982 году Правительством Великобритании было принято решение о перевооружении СЯС ракетами «Трайдент II (D5)» с соответствующей заменой ПЛАРБ «Резолюшн» на создаваемые «Вэнгард».
Представители
| Название | Заводской номер |
Эмблема | Судоверфь | Дата закладки | Спуск на воду | Ввод в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| HMS Resolution (S22) Резолюшн |
S22 | 
|
Vickers-Armstrong | 26 февраля 1964 | 15 сентября 1966 | 2 октября 1967 | снята с вооружения 22 октября 1994 |
| HMS Repulse (S23) Рипалс |
S23 | 
|
Vickers-Armstrong | 12 марта 1965 | 4 ноября 1967 | 28 сентября 1968 | снята с вооружения в 1996 |
| HMS Renown (S26) Ринаун |
S26 | 
|
Cammell Laird | 25 июня 1964 | 25 февраля 1967 | 15 ноября 1968 | снята с вооружения в 1996 |
| HMS Revenge (S27) Ривенж |
S27 | 
|
Cammell Laird | 19 мая 1965 | 15 марта 1968 | 4 декабря 1969 | снята с вооружения в 1992 |
| Рэмилиз Ramilles |
— | строительство отменено в 1964 | |||||
Напишите отзыв о статье "Подводные лодки типа «Резолюшн»"
Литература
- All the World’s Fighting Ships 1947—1995 — Conway Maritime Press, 1996. ISBN 1-55750-132-7
Ссылки
- Капитан 2 ранга В. Кожевников [commi.narod.ru/txt/1990/0411.htm Атомные ракетные подводные лодки ВМС Великобритании] «Зарубежное военное обозрение» 04’1990
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Подводные лодки типа «Резолюшн»
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.
В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.
С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
