Подвысоцкий, Александр Иосифович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Иосифович Подвысоцкий
Род деятельности:

Краевед, этнограф

Дата рождения:

1825(1825)

Дата смерти:

1883(1883)

Место смерти:

Архангельск

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр Иосифович (Осипович) Подвысоцкий (1825—1883[1]) — российский научный писатель, этнограф, лексикограф, историк-краевед Архангельской губернии.

О его жизни сохранилось очень мало сведений. Известно, что он был уроженцем Малороссии и умер в 1883 году в Архангельске, где в последние годы своей жизни занимал должность управляющего Конторой Государственного Банка. Прибыв в Архангельскую губернию, он побывал практически во всех её населённых пунктах и собрал множество этнографического, географического и прочего материала; большая часть собранного вошла в его «Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении», изданный, после смерти его, в 1885 году, Вторым Отделением Академии Наук и удостоенный премии Ломоносова.

Кроме «Словаря», Подвысоцкий напечатал «Харьковский календарь на 1869 год, месяцеслов, адресная и справочная книга», Харьков. 1869 год; «Записки очевидца о событиях в Варшаве, в 1861 и 1862 годах, составленные по документам», Санкт-Петербург, 1869 год. Первые девять глав этого труда были напечатаны в «Русском Инвалиде» за 1868 год; «Харьковский календарь на 1870 год», Харьков. 1869 год; «Харьковский календарь на 1871 год», Харьков, 1870 год; «Граф Михаил Огинский и его отношения к императору Александру Павловичу; из записок графа Огинского» («Русский Архив», 1874 год, книга 3); «Справочная и памятная книга Архангельской губернии на 1875 год», Архангельск, 1874 год; «Повар Халябя; указ Императрицы Елисаветы Петровны о его возвращении из Колы» («Русская Старина», 1875 год, том XII); «Отправка купеческих сыновей в Англию, в 1766 году», там же, 1875 год, том XIII; «Поиски морских раков в Белом море и Ледовитом океане; переписка кн. А. А. Вяземского с Головцыным» (там же, 1876 год, том XVI); «Водворение и распространение картофеля в Архангельской губернии» и «Попытки освещения улиц в Архангельске, в 1767—1768 годах» (там же, 1879 год, том XXVI).



Библиография

Напишите отзыв о статье "Подвысоцкий, Александр Иосифович"

Примечания

Литература

Отрывок, характеризующий Подвысоцкий, Александр Иосифович

– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.